Так мне не терпелось активировать компас, что завтрака дожидаться я не стал. Перехватил несколько бутербродов, оставил записку и поехал в академию.
Место установки артефакта пришло ко мне во сне. Точнее, чёткое убеждение, что компас нужно поставить на кафедре артефакторики. Как наглядный пример для студентов — на что они могут стать способны, если будут хорошо учиться. Мыслей о соперничестве с другими кафедрами у меня не было, но всё равно приятно немного похвастаться. Тем более за этот артефакт я испытывал особую гордость, ведь голову пришлось поломать долго.
В такой ранний час как улицы, так и само здание академии пустовали. Даже ректор, который, казалось, ночевал на работе, сейчас отсутствовал.
И хорошо, потому что я хотел сам всё проверить, прежде чем показывать другим. Сомнений не было, но момент активации — считай что прощание. В этот миг артефактор отдаёт своё творение, отвязывая его от себя. А я уж очень вложился в компас, и процесс «расставания» мог стать даже болезненным.
В качестве подставки я выбрал довольно вычурную трибуну подходящей высоты. Явно это князь Левандовский любил тут выступать перед учащимися. Ну а раз он любезно передал кафедру мне, то мне и решать, как распоряжаться её имуществом.
Тем более трибуна чертовски подходила артефакту, подчёркивая его важность.
Я немного её передвинул, выбирая более выгодное место — там, куда должны были падать дневные солнечные лучи. Металл, добытый из того осколка, что передал мне Лопухин, придавал всему устройству благородного блеска, словно корпус компаса был инкрустирован мельчайшими бриллиантами.
— Вот так, — удовлетворённо подытожил я, когда наконец всё было готово.
И положил обе руки по бокам компаса, активируя артефакт.
Потоки магии полились во все стороны, оплетая помещение и уходя под землю. Пол вздрогнул и весьма ощутимо. Сплетение с мировой силой вызвало небольшое землетрясение. За высокими окнами испуганно улетели в небо встревоженные птицы, мирно дремлющие на ветках деревьев.
Мои ладони словно вплавились в компас. Волны магии проносились и через меня, но при этом, как ни странно, напитывали энергией.
— Ух, — выдал я, когда всё закончилось, и я едва не упал назад от усилий оторвать ладони от артефакта.
Компас преобразился. На его циферблате проступили материки и стихии. Если приглядеться, то океаны еле заметно волновались, над ними ветер гонял облака, а у края полыхал огонь, перемещаясь по кругу.
Соединение с мировой магией прошло успешно.
Мне кажется, я минут десять стоял заворожённый этим зрелищем и результатом вообще. Получилось! Всё получилось!
Во второй раз я прикоснулся к компасу с опаской, но больше он меня не удерживал. Артефакт заработал — закрутилась стрелка вслед за огненной короной. Вокруг корпуса вспыхнула дымчатая светлая аура — так я заложил оценку намерений. Будь я из «плохих», аура стала бы тёмной.
— Не понял… — нахмурился я, подождав ещё минуту.
Побочный эффект так и не проявился. Я ощутил, как его схема активировалась и тут же погасла. Конечно, такое случалось, что срабатывало не всегда. Но это было очень странно…
Тем не менее ответ я получил: ничего смертельного. Что-то, связанное с ментальной магией, вроде ещё одной проверки.
Настала пора представить артефакт общественности.
Я отправил сообщение непосредственному заказчику, графу Воронцову. С просьбой уведомить Баталова, как заинтересованного в результате. Ну и ректору тоже написал.
А пока занялся своими владениями. Провёл ревизию в кладовых кафедры, проверил склад ингредиентов, записал, что стоит добавить, вынес из кабинета лишние вещи и устроился там, взяв с полки книгу об алхимии.
Этой наукой тоже стоило заняться, для артефактора она очень полезна. Пока мне удавалось обходиться своими знаниями и помощью магии, полученной при взятии рангов. Но если я захочу создать нечто поистине великое, без глубоких познаний алхимии не обойтись.
Благо теперь я обладал теми аспектами, что помогут в изучении.
Я так увлёкся чтением, что не заметил, как прибыли гости. Все трое одновременно появились на кафедре, очнулся я от их голосов. Отложил книгу и вышел к ним.
Ректор, глава тайной канцелярии и сенатор встали полукругом около трибуны и с интересом вглядывались в ожившую картинку планеты.