Как к вопросам безопасности относилась её внешность, я не очень уловил. Но зато сообразил, что игры закончились. Аврамова всерьёз оскорбилась. К тому же начала поднимать руку, чтобы подать кому-то знак.
— Простите, — искренне извинился я. — Не намеревался вас задеть. Как и ваших гостей, безусловно. Меня они, если честно, вообще не интересуют. Моя вина, но правил я не знал. Не успел с ними ознакомиться.
Не знаю, что сработало — моя честность или полное спокойствие. Но девушка замерла, прищурившись. Не нужно было владеть магией разума, чтобы понять — она решала, можно ли мне верить. Или лучше спустить собак.
Очнулся дар анималистики, обнаружив неподалёку сторожевых псов. Химеры. Подобное встречалось нередко, и даже отдельная порода существовала, лучших представителей которой превращали в грозное оружие. Главной особенностью этих химер была устойчивость к магии. Пока одарённый соображал, что обычные способы не работают, псы уже впивались зубами.
Мне они были не страшны. Да, чтобы остановить химер, пришлось бы хорошенько вычерпать источник. Но в сравнении с тем матёрым волком они не шли.
— Что вы тут делаете? — преобразилась Аврамова, превратившись из кокетливой хозяйки салона в жёсткую и волевую женщину.
Без этого налёта напускной вульгарности она мне понравилась больше.
— Ищу одну особу, — не стал скрывать я. — Родственницу.
— Только не говорите мне, что явились ко мне для того, чтобы спасать честь сестры или какой-нибудь племянницы, — разочарованно произнесла Елизавета. — Право, это так банально и пошло.
— Да уж скорее свою честь спасать, — усмехнулся я.
И вновь преображение. Удивительным образом Аврамова будто олицетворяла свой дар. Такое бывает, лишь когда пользуешься магией беспрерывно. Что объясняло её высокий ранг. Она буквально жила иллюзиями, скорее всего, с самого пробуждения источника активно их применяя.
Теперь передо мной стояла по-настоящему заинтригованная женщина. И ей не терпелось услышать мою историю.
Придумывать я ничего не стал. Уже придумал для Вознесенской и вот куда меня это привело. Недооценил стремление графини заполучить столичное жильё.
Всё так же спокойно объяснил Елизавете, что её сиятельство порочит ту самую честь. Кратко и тщательно подбирая слова, конечно же. Выносить на публику подробности и уж тем более оценивать умственные способности Авдотьи Павловны, пусть и справедливо, было бы неприлично.
Но, понимая, что графиня подобное не смогла бы придумать сама, я хотел выяснить, кто же той помогает. И это вряд ли была Аврамова, судя по её удивлённому лицу.
— Графиня Вознесенская? Не слышала… Я бы запомнила эту фамилию, уж поверьте. Да, гостей у меня много и не всех я знаю поимённо. Но каждого проверяют.
Девушка осеклась, сообразив, что выдала мне детали, которые не собиралась рассказывать. Я ощутил всплеск подозрительности в её эмоциях, что прорвались наружу. Но сразу же она закрылась.
Я понял, что тот самый менталист, присутствие которого я заметил, и занимается проверками. Что логично — кто, как не маг разума способен вычислить неугодных. И меня уже заинтересовал он. Ведь речь, по сути, о намерениях гостей. Тема, весьма насущная для меня.
— Вы уверены, что эта особа здесь? — Аврамова вернула себе деловую непроницательность.
— Насколько я знаю.
Как таковой уверенности не было, только слова графа Ерохина. Но к чему ему это придумывать? Да и не могло быть совпадением посещение салона княжичем.
— Возможно, её сиятельство общается с молодым Шишкиным-Вронским, — поделился я своими соображениями.
— С Павлом? — вновь изумилась Елизавета. — Но он же…
Девушка замолчала, погрузившись в раздумья. Хмурилась она при этом довольно мило. Как и сомневалась, чего скрыть не могла. От волнения даже позабыла про морок, так что мне и не пришлось смотреть сквозь иллюзию. Как она не могла не использовать свой дар, так и я был не в силах не видеть её истинную внешность.
— Знаете, граф, мне это категорически не нравится. Не то, что ваша родственница себя так ведёт, на это мне наплевать. Тут не институт благородных девиц. Не нравится мне, что я ничего об этом не знаю, — неожиданно честно призналась она. — До вашей чести, уж простите, мне тоже дела нет. Впору о своей репутации беспокоиться. Чтобы мой салон стал прикрытием для подобного, я вообще не возражаю. Но только если сама участвую.
Закончила она свою речь с вызовом, пристально глядя на меня. И, не дождавшись ничего, кроме ожидания продолжения, довольно кивнула.