В какой-то момент я впал в ступор, просто продолжая держаться.
Что всё закончилось, я понял, лишь когда посветлело. Глаза ослепило лучами солнца. Пещеры больше не было. Я стоял на открытом пространстве, и передо мной уходила вдаль пустыня. Освещённая солнцем!
Пришлось присесть, чтобы не упасть.
Камни больно впились в нежные места, но я не обращал внимания на такую мелочь. Солнце!
Небо над оазисом расчистилось. Словно вечную бурю тоже засосало в воронку. На горизонте стояла какая-то дымка, но в округе не осталось и намёка на летающую песчаную пыль.
Я сделал глубокий вдох и раскашлялся. Здесь всё ещё оседала каменная пыль, которая медленно оседала на землю. Последние следы великого артефакта.
— Ай, — я почувствовал резкую боль в руке.
Шип розы впился в мою ладонь до крови, так я сжимал несчастное растение. Капля тягуче сползла и упала на тёмный камень, смешавшись с растаявшим льдом. И вновь скала содрогнулась.
На том месте, куда упала капля моей крови, появилась трещина. Она стремительно росла — скала с треском расходилась.
Я отодвинулся чуть дальше, заглядывая в образовавшуюся на глазах расщелину. Туда сразу же устремилась вода, пробивая песок, что посыпался с той стороны скалы, где царила пустыня.
На моих глазах долина расширялась.
Пришлось даже проморгаться и потрясти головой. Но картина не изменилась — вдоль нового русла ручья появлялись кустики, а за ними и деревца, которые мгновенно вырастали, раскидываясь пышными кронами.
Да и ущелье росло, вместе с этим становясь пологим.
Когда грохот, треск и шуршание прекратилось, то у долины появилось ответвление между двумя вершинами. С одной из которых по-прежнему бил водопад.
Солнце почти дотронулось до горизонта.
И я начал быстро спускаться. Действовал интуитивно, меня вёл дар и какое-то глубинное понимание, что нужно делать. Я бежал, перепрыгивая камни, из-под ног струился песок, а солнечные лучи слепили.
В голове была только одна мысль — успеть!
И я успел. Ровно в тот момент, когда огромный шар светила коснулся горизонта, я воткнул розу в землю. Влив в неё столько природного аспекта, сколько было. Растение, выдернутое изо льда, выглядело так себе. Серовато-синим, я бы так описал его цвет. Блёклое и невзрачное.
Но едва роза оказалась в земле, всё изменилось.
Стебель окреп, распрямились листья и налились жизнью. Поникший бутон поднялся и раскрылся, набирая цвет. Он будто поглощал закатный свет, разгораясь невероятным алым цветом. Края лепестков сверкали, как искорки костра.
Солнце садилось медленно, ровно по центру между холмами. И чем тусклее становились его лучи, тем ярче горел цветок пустынной розы.
И правда, это самое прекрасное зрелище, которое я видел.
Пустынная роза не просто была красивой. Растение вбирало солнечный свет для того, чтобы потом отдать его, призывая восход. Отгоняя мрак и холод, она всю ночь хранила это тепло. Поделившись почти всей своей силой, я ощутил это. В одно мгновение понял, что на самом деле значит царица цветов. Царица пустыни.
Вдруг горизонт убежал куда-то вниз. Я почувствовал, как голова опустилась на что-то мягкое. А перед глазами появилось тёмно-синее вечернее небо. На котором уже начинали загораться звёзды. Опустошение сменилось переизбытком магии.
Ранг!
Природная магия обняла меня, давая увидеть сразу много миров. Всю пустыню со всеми её странными растениями. И даже часть того морозного ледяного мира, что столько веков был рядом. И там была жизнь. Её я увидел мельком — огромные корни дерева, уходящие глубоко внутрь земель туманов.
И сотни других миров…
Я просто лежал, не моргая глядя в небо, и впитывал силу. И улыбался. Магия была повсюду. На пике взятия ранга это всегда ощущалось особенно остро. Будто открывались глаза на истинное величие мира. Миров.
Все они были такими разными и при этом такими похожими. Прекрасными, удивительными и огромными.
Наверное, это должно было пугать. Но меня восхищало понимание, насколько необъятно окружающее. Интересно, а в тенях что растёт? Теперь я был уверен, что и там найдутся укоренившиеся обитатели. Ведь везде есть гармония. Без этого невозможно существование.
— Когда уйдёт мгла вековая с вершин темницы, расступятся пески, и тот, кто ходить способен меж миров, их соединит. Или разрушит, — послышался рядом голос Мухариба.