— Клянусь честью, всё останется между нами.
Естественный страх сменился скепсисом. Похоже, кузнец решил, что это всего лишь моя блажь. Каприз дворянина, желающего разнообразить жизнь. Развлечение, отгоняющее скуку.
Конечно, ничего подобного не отобразилось на его лице. Мастер давно имел дела с высшим светом и всё же умел контролировать себя. Но мне было плевать на его первоначальные выводы. Главное, чтобы согласился. Если учиться, то у лучших. А уж Коваль действительно был лучшим в своём призвании.
— Пожалуй, — протянул кузнец, взглянув в окно на двор, где суетились рабочие. — Можно попробовать. Но скажу сразу — ежели вы не справитесь, прогоню.
Это меня устраивало и даже обнадёжило. Если бы мне пообещали обучить ковке, я бы ушёл. Всё зависит от двух составляющих. Учителя и ученика.
— Тогда начнём с главного, — Коваль решительно поднялся и уже более уверенно улыбнулся. — С техники безопасности. Тут, уж простите, ваше сиятельство, ежели недобздеть или перебдздеть, то никакой растительности на телесах не останется. Это — в лучшем случае.
— Понял, — я тоже встал и протянул ему руку, которую мастер после короткого замешательства крепко пожал. — Приступим!
Глава 23
— Итак, — говорил мастер Коваль, пока мы шли к главному строению, где стоял царь-горн. — Ожоги — это самое частое, понятное дело. Сами видите, — он продемонстрировал свой застарелый ожог на руке, про который раньше уже рассказывал. — Поэтому за огнём следить особо внимательно надо. Можно дымом травануться, пальцы раздробить, слухом иль зрением повредиться…
С таким воодушевлением он мне это говорил, словно не предупреждал, а прямо-таки обещал. Радостная улыбка не сходила с его лица, пока кузнец перечислял все травмы, поджидающие в этой профессии.
— Если кто подумает, что это романтическое занятие, то тут ошибётся. Ковка — это тяжёлый физический труд. Слабым тут не место, как и этим… Одухотворённым. Строгий расчёт и сила, вот и всё.
Заметно было, что Никита Васильевич всё ещё смущается и подбирает слова. Но когда я его убедил, что не лишусь чувств от крепких выражений, дело пошло лучше.
— Тут и амулеты мудрёные ваши не помогут, пламя-то у нас тоже магическое. Долбанёт, если руки из жопы, ничегошеньки не поможет. А чтоб наверняка защитить — шибко дорогие игрушки выйдут. Да и не получится познать мастерство наше, если себя волшбой окружить и закрыть. Да и с металлом, огородившись, не поймёте, как подружиться. Уж как есть, не серчайте. Кузнец без ожогов — не кузнец вовсе.
Мы дошли до распахнутых дверей кузни, и оттуда дохнуло жаром и дымом. А ещё обрушилось множество звуков: грохот, крики и хохот. У Коваля не было отбоя от заказчиков, так что и мастерская работала без устали.
— Да идрить вашу налево! — кузнец встрепенулся и ринулся куда-то вглубь. — Вы же сейчас заготовку попортите, ироды!
Вернулся он быстро, вдоволь наоравшись на подчинённых. Виновато улыбнулся и с добротой пояснил:
— Глаз да глаз за охламонами нужен. Вот здоровенные детины, да и опытные уже, а разгильдяи… Ну это ладно, так на чём мы остановились?
— Что ошпариться можно, если неправильно охладить, — охотно напомнил я последнюю угрозу, озвученную моим новым учителем.
— Ах, ну это ерунда…
Готовность мастера назвать что-то похуже бесцеремонно прервал мой телефон. Каким-то чудом он перебил весь шум.
— Прошу простить, — нахмурился я, взглянув на номер — это был Аврамов. — Я на минуту.
Кузнец кивнул и сразу же отвлёкся на рабочие процессы, то есть принялся кого-то ругать. Я вышел наружу, из-за грохота, стоящего внутри, я вряд ли смог бы хоть что-то расслышать.
По пути проверил сообщения, но там было пусто. Значит, что-то срочное, я сомневался, что менталист стал бы тревожить меня зря. Ответил Иван мгновенно, явно ждал звонка.
— Ваше сиятельство, извините, что нарушаю ваши планы, но требуется ваше присутствие… — выпалил он таким тоном, что я забеспокоился.
— Вы в порядке?
— Да-да, — Аврамов издал немного нервный смешок. — Дело в той даме, о которой вы справлялись…
И он умолк, а я даже проверил связь. Но звонок всё ещё шёл. Понятно, не хочет говорить по телефону. Да что же там случилось?
— Уверяю вас, не стал бы настаивать, если б то было возможно, — ожило на той стороне.
— Буду, — коротко ответил я, приняв решение, и отключился.
Загадочности менталист навёл немало, но он был явно не из тех людей, кто пользуется подобным зря.
Пришлось извиняться перед Ковалем и спешно покидать кузню. Благо мастер к этому отнёсся спокойно — просто пожал плечами, улыбнулся и заверил, что я могу вернуться тогда, когда мне заблагорассудится. Хоть посреди ночи.