Слабость и чувство вялости исчезли. Я поправился.
Не успел я появиться в школе, как ребята плотным кольцом окружили меня. Просили рассказать, как я переплывал реку, как выглядит найденный дядей Макарием самолет.
Но о самолете я ничего нового не знал, да и дядя о нем не рассказывал.
— Сами бы поехали, — не вытерпел я. — Карьер недалеко.
— Стоит охрана. Никого не пускает, — вздохнул Федя Зайцев. — Ездили уже. Не пойму, чего боятся?
— Снарядов! — объяснила Зина Кочергина. — Помнишь, в прошлом году один экскаваторщик подорвался на мине?
Возвышаясь над стрижеными головами ребят, подошел Баскет.
— Слышал, дядьку твоего сняли, — сказал он насмешливо. — Вяткин теперь один работает. Он самолет раскапывает.
— Кто сказал? — я схватил Баскета за полу куртки.
— Пусти! Как будто сам не знаешь, что дядьку прогнали с экскаватора. Отец рассказывал. Вяткину Настю спроси. Она знает! Посмотришь, будет к тебе подлизываться и выгораживать отца.
Я невольно посмотрел в сторону Насти. Она стояла с девочками. Я не мог поверить Баскету. Во время болезни Настя каждый день приходила меня проведать. Приносила персиковое варенье с грецкими орехами. А может быть, она хотела меня задобрить?
Наши глаза встретились. Настя улыбнулась. Я не мог ничего поделать с собой и помимо воли улыбнулся в ответ.
— Юрка, у тебя нет гордости! — тихо сказал Баскет. — Втюрился, наверное? Дядьку выгнали, а ты улыбаешься! Отвернись!
Мимо класса пробежала Маша Шустикова и радостно объявила:
— Урока не будет. Немка заболела. Пошли домой!
Мы бросились в класс и лихорадочно стали собирать портфели.
— Юра, мне надо с тобой поговорить! — около парты остановилась Настя. — Пойдем вместе домой.
Мне вспомнилось предупреждение Баскета: «Настя будет подлизываться, выгораживать отца».
— Мне некогда, — тихо сказал я.
Настя обиженно вскинула голову и выбежала. Я погнался за ней, но в дверях столкнулся с Алешкой Звездиным.
— Вертай обратно. В самолете летчика нашли.
— Где нашли? — нетерпеливо спросил Баскет, просовывая голову в дверь.
— В карьере. Я узнал — и прямо к вам на машине, — Алешка языком облизал пересохшие губы. — Боялся, не застану. Юрка, ты мне нужен!
— Зачем?
— Дядю ищи. Я с ног сбился. Сказали, в райком поехал. Попроси, чтобы в школу пришел. На гимнастерке летчика гвардейский значок и ордена!
— Кто откопал? — спросил Федя, торопливо сжимая черный мячик.
— Как кто? Мурашкин Макарий Ксенофонтович!
Я от злости чуть не заскрипел зубами. Жалко, что Баскета не оказалось рядом. Нашел кому поверить! Он нарочно хочет поссорить меня с Настей!
К райкому партии одна дорога, по улице Ленина. Надо обогнуть школу, пройти сквером. Но есть другой путь — через школьный сад. Стоит перемахнуть забор, и окажешься на Зеленой улице. От нее — через двор на Нагорную. А там до улицы Ленина недалеко.
Деревья давно облетели, и сад хорошо просматривался. Около яблоньки я увидел Настю. Она плакала, рыдания сотрясали ее худые плечи.
Мягкая, перекопанная земля заглушила шаги. Я подбежал к Насте и тронул ее за руку.
— Пусти! — девочка бросилась в сторону.
Мне удалось поймать ее за бретельку черного фартука.
— Летчика нашли в самолете. Бегу искать дядю Макария… Он работал на экскаваторе… Алешка сказал, что дядя в райком поехал! Бежим скорей!
Настя перестала плакать и, подумав, побежала со мной. Впереди показалось здание райкома. Двухэтажный каменный дом с белой шиферной крышей стоял за тополями.
Мы вошли с Настей в подъезд. На каждой двери стеклянные таблички, справа и слева. Трудно даже представить, в какую дверь мог зайти дядя Макарий, где его надо искать.
— Юра, надо спросить! — Настя робко постучала и тут же скрылась за дверью.
Через минуту она вышла и уверенно направилась к лестнице.
— Послали к секретарю.
Кабинет секретаря райкома партии мы нашли на втором этаже. Молодая девушка в приемной внимательно выслушала нас.
— С карьера? Был уже. Пошел в школу.
— Бежим скорей в школу, — я потянул Настю за руку.
Запыхавшись от долгого бега, мы торопливо застучали по частым ступенькам лестницы. Двери классов были распахнуты. Мы пробежали по гулкому коридору и оказались перед залом. Зал был набит до отказа. Я подпрыгнул. За спинами увидел дядю Макария и Алешку.
Дядя Макарий рассказывал. Его ладони стремительно носились одна за другой, взлетали вверх, переворачивались.