После сильных взрывов особенно звонкой показалась наступившая тишина. По деревне разрывались собаки и неслось гулкое хлопанье дверей в домах и хатах.
Я бросился бежать к карьеру. На снежной дороге не было видно ни одного рубчатого следа.
Скоро за спиной я услышал тяжелый топот.
— Эй, подожди!
Окликнувший меня рабочий остановился и торопливо принялся застегивать пуговицы короткого ватного пиджака.
— Морозит? — в темноте пыхнул красный огонек папироски.
— Здорово рванули!
— Двадцать тонн — не фунт изюма! Массовый взрыв!
— Массовый? — горькая обида захлестнула меня. Предчувствие не обмануло. Дядя Макарий все знал! Нарочно остался работать в ночную смену. Алешка товарищем называется, а не предупредил!
Пробежав больше километра, мы выбились из сил. Остановились около электрического фонаря. Я с любопытством разглядывал случайного спутника — высокого костлявого мужчину.
— Рослый ты парень! — сказал он. — Я тебя поначалу за работягу принял. Зачем в карьер топаешь?
— Дело есть! А вы?
— Охота посмотреть. Как бы до руды не дошли!
Я не мог больше спокойно стоять, рванулся вперед.
— Успеем, торопыга! — рабочий затянулся папироской.
Скоро мы подошли к мосту через речку. Сзади вспыхнули фары и осветили скатерть белой дороги, степь.
— Подождем. Может, подвезут.
— Давайте.
Грузовая машина, посапывая мотором, быстро приближалась в облаке снежной пыли.
Мой спутник высоко вскинул руку.
Машина резко затормозила. Мы подбежали к ней. Из кабины высунулся шофер. Я узнал Алексея Алексеевича Лутака.
— Садитесь! Думал, не догоню. Здорово шпарили!
В темноте нельзя было рассмотреть стоящих в кузове людей. Несколько человек сразу подхватили меня и втащили в кузов.
— Трогай!
ЯАЗ рванул с места. Снова замелькала снежная степь. Холодный ветер сильно сек лицо, забирался под старое пальто. Мой новый знакомый дыхнул табаком.
— Садись, парень, теплее будет!
Машину сильно подбросило, и мы покатились по кузову, как кочаны капусты.
Кто-то из рабочих застучал рукой по гулкой крыше.
— Черт, тише крути! Людей везешь!
Лутак притормозил ширококрылую машину.
— Мне тоже охота на первую руду посмотреть! — сказал он, поднимая стекло кабины.
Машина поднялась на гору. Здесь особенно яростно дул ветер, швыряя колкие снежинки. Огромная чаша карьера открылась сразу. Большие прожекторы и целые гирлянды электрических лампочек не справлялись с темнотой.
На бетонке не было машин. В воздухе стоял запах аммонала. Мой знакомый, высокий шофер, потянул носом.
— Ну и рванули!
— Куда дальше рулить? — крикнул Алексей Алексеевич Лутак и затормозил машину.
— Надо узнать, оцепление сняли? — сказал мой сосед, принимая на себя командование. — Могут еще рвать.
Я спрыгнул следом за рабочими в мягкий снег.
— Мурашкин, не отставай!
Мы прошли всей группой по горе. Нас никто не задержал. Спустились на широкую бетонку.
— Сняли оцепление. Не должны больше рвать! — передний рабочий остановился. — Сирену мы не слышали! — заложил пальцы в рот и пронзительно засвистел. — Так лучше будет. Для страховки!
— Экскаватор работает!
— Далеко слышно! — Алексей Алексеевич Лутак подбежал к краю карьера и закричал звонким, мальчишеским голосом: — Скребет!
При скудном свете электрических лампочек маслянисто поблескивал стоящий внизу экскаватор. Он методически, как заведенный, через равные промежутки бил тяжелой лопатой по породе. Каждый удар высекал искры. Красные светлячки разлетались по сторонам и быстро сгорали.
— Дошли! Братцы, руда! По руде колотит!
Высокий костлявый рабочий бросился вперед по глубокому снегу. Мы добежали до домика диспетчера и гуськом начали спускаться по лестнице. Промерзшие доски гулко трещали под ногами. Сероватый рассвет застал нас на последнем горизонте. Стоящие в забое экскаваторы, земля, бетонка — все было покрыто легким пушистым снегом. И вдруг на этом белом снегу я увидел красные пятна.
Рабочий нагнулся и раскопал снег. На его глубокой ладони лежал кусок породы с острыми рваными краями.
— Тяжелый! — шофер улыбнулся щербатым ртом. — Железо и есть железо.
Я тоже откопал в снегу из красной лунки небольшой тяжелый камень. Он совсем не походил на железо. Был темно-бурый, с синим изломом.
Мы спрятали находки и спустились с шофером на самое дно карьера. По земле во все стороны бежали маленькие красные ручейки, съедая снег.
Около работающего экскаватора толпились люди. В кабине еще не выключили электрический свет, но лампочки померкли в яркой синеве наступающего утра.