— Я слушаю.
— Вы хорошо знали папу. Он доверял вам все свои секреты, даже те, которые не рассказывают женам. Вы думаете, что он умер своей смертью?
Под внимательным взглядом Ларри Филипп захлопнул дверь сейфа и приблизился к столу, держа в руках несколько папок.
— А что ты сам об этом думаешь?
— Я бы предположил, если бы знал, чем он занимался. Помимо благотворительности и исследований. Иногда под словом «исследования» подразумевается много всякого…
Филипп улыбнулся.
— Нет, на правительство Альберт не работал. И с криминалом тоже не связывался. — Он сел за стол и положил папки перед собой. — Хотя в нем всегда было это ощущение… раздвоенности. Он любил ходить по лезвию. Жил по-настоящему только тогда, когда вокруг горел огонь, а он через него шел. Обжигался, но продолжал идти. Потом говорил, что сил у него больше нет. Но проходило несколько дней — и он снова тосковал об огне.
Выражение непонимания на лице гостя говорило красноречивее любых слов.
— Это тебя удивляет, верно? Ты помнишь своего отца джентльменом, который открывает дамам двери и может потратить час на то, чтобы подобрать галстук?
— Да, — признал Ларри.
— По молодости голова у него была горячая, и он обожал говорить и делать ерунду. Привычка говорить и делать ерунду имеет свойство уходить с возрастом. Чего не скажешь о горячей голове.
— Так вы считаете, что его убили?
Вопрос повис в воздухе как гильотина, готовая сорваться от одного вздоха.
— Считаю ли я, что его убили? — повторил Филипп. — Я думаю, вопрос следует поставить иначе. Кто мог его убить. И по какой причине. Ты ведь химик, Лариэль, — внезапно перевел он тему. — И, если я не ошибаюсь, специализируешься на ядах.
Ларри вытянулся в кресле.
— Да, это верно, — подтвердил он, с опаской глянув на прикрытую дверь.
— Кстати, где ты работаешь?
— Можно сказать, что на себя.
— У тебя свой бизнес?
— Не совсем. Я работаю на очень влиятельного человека, имя которого лучше не произносить вслух, потому что это не понравится властям.
Филипп нахмурился.
— Это неважно, правда, — улыбнулся Ларри. — И не связано с отцом.
— Ты уверен?
— Мой работодатель скорее устроит веселую жизнь тем, кто убил отца. Но его самого он бы ни за что не тронул.
— Он смог бы найти тех, кто убил Альберта?
Взгляд Ларри заметался по столу и остановился на пепельнице. Филипп кивнул гостю, давая молчаливое разрешение закурить, и тот с явным облегчением достал сигарету из пачки красных «Marlboro».
— Он может найти кого угодно и где угодно, но я бы предпочел не обращаться к нему. Разве что в самом крайнем случае.
— Похоже, ты ввязался в дурную историю, мой мальчик.
— И без вас знаю, сэр, — печально вздохнул Ларри, щелкая зажигалкой.
— Филипп, — вежливо поправил хозяин кабинета.
— Да. Простите. Так что вы говорили о ядах?
— Я в них разбираюсь плохо, но, полагаю, обычным ядом темное существо не отравить.
— Смотря какое темное существо. Смотря сколько яда вы ему дадите. Но вы правы.
— Значит, тот, кто убил Альберта — если его действительно убили — знал, что он — не человек.
Ларри с наслаждением затянулся и выпустил дым через ноздри. Теперь он еще больше напоминал своего отца. Тот не расставался с сигаретами и повторял фразу «всего лишь одна в неделю» чересчур часто для нерегулярного курильщика.
— Это нам ничего не дает, — сказал он. — Среди его конкурентов могли быть темные существа. Правда… — Он закусил губу и посмотрел на лежавшие перед Филиппом папки. — Если этот конкурент достаточно умен, он закажет яд через десятые руки. То есть, обратится к не совсем законным методам. Темных существ, которые готовят яды для таких целей, не так много. Я знаю всех. Но, что еще важнее, они знают меня и моего работодателя. И они не согласились бы на такую работу ни за какие деньги.
— О боги, Лариэль. Я не хочу знать, на кого ты работаешь, но рад, что он за тобой присматривает.
— Только потому, что это ему выгодно, — вздохнул Ларри. — Словом, если это яд, то с его составителем я не знаком.
Филипп открыл одну из папок.
— Альберт не рассказывал тебе, над чем мы работали?
— Только о клиниках и центре помощи. И, конечно же, о лекарствах. — На его губах появилась слабая улыбка. — Клиники меня не интересовали, а формулы лекарств я изучал пристально.
— Значит, ты ничего не знаешь о проекте «Комплекс крови».
— «Комплекс крови»? Нет, кажется, об этом он мне не говорил.
— Мы начали исследования в 1930 году. В 1939-м создали первую версию продукта.