- Спасибо, Эмма, - сказал он и улыбнулся.
Эмма вежливо поклонилась.
- Вы ей понравились, - сказала Лиз. – Это редкость. С мужчинами у нее сложные отношения.
И Лиз рассказала о том, как Эмма ей досталась. Именно досталась потому, что вывезла ее Лиз из Италии, где она служила в доме старинного рода, куда попала по рекомендации жены одного правительственного чиновника. Эмма доводилась родственницей знаменитой поварихи, известной всему дипломатическому миру благодаря обедам, в Белом Доме. «Страсть к кулинарии чувствуется в любом ее творении», - хвалилась поварихой Лора Буш. Именно «страстью» была наделена и Эмма. Она готовила даже лучше, чем ее знаменитая родственница, но «страсть» к искусству кулинара переродилась у нее в ненависть к мужчинам изменникам, оттого что ее собственный муж изменил ей с лучшей подругой. Досадный случай с гражданином Саудовской Аравии чуть было не уничтожил ее репутацию, но одна предприимчивая итальянка перевезла Эмму в Рим, где снова случилась история на почве сексуальных домогательств. Один из представителей родовитого семейства чуть не заплатил высокую цену за попытку пристать к домработнице. Из Италии Лиз перевезла Эмму в Москву.
- Знаете, ей понравилась Россия, - сказала Лиз. – Как вы думаете, что понравилось больше всего?
Эмма слушала и, кажется, многое понимала из того, о чем рассказывала Лиз.
- Скажи, Эмма, что тебе нравится в России? – спросила Лиз.
- Россия хорошо… - ответила Эмма и широко улыбнулась, обнажив белые зубы.
- Что ты любишь в России больше всего?
- Снэг, - ответила Эмма.
- Понимаете, почему ей нравится снег? – спросила Лиз. – Снег - идеальная формула чистоты.
Она посмотрела на Андрея, который не проявил никакого интереса к вопросу чистоты снега и потянулся к бутылке.
- О нашем деле, - перешла на серьезный тон Лиз. – Мне нужен спутник, который сопровождал бы меня во время путешествия.
И Лиз рассказала о том, как бой френд, который всегда сопровождал ее в путешествиях, неожиданно сломал ногу. Андрей слушал рассеянно, размышляя о том, что день, начатый с пьянства, безнадежно испорчен. Он много выпил и ни на что не годился. Даже слушать сил не было. О том, чтобы принять предложение не могло быть и речи. Допив виски, он ждал удобного момента, чтобы откланяться, когда в гостиной послышались голоса.
- Это как раз он, - сказала Лиз. – Легок на помине. Прошу прощения, это займет немного нашего времени, - сказала она, обращаясь к Андрею, как будто все уже было решено.
Все явственней слышался приближающийся недовольный мужской голос, срывающийся на фальцет. Ему не понравилось, что Лиз его не встретила, и он пытался вымести злость на Эмме.
- Лиз, где ты? Ау! Эмма не путайся у меня под ногами! – взвизгнул он.
Первой вошла Эмма, за ней следом вкатился на больничной коляске молодой мужчина в клетчатой кепке, в рубахе из алых роз, в зеленых шортах, с торчащей ногой, загипсованной от лодыжки до колена. Коляска давно отслужила, и сама ехать не желала. Обшарпанную, с ужасно скрипучими, кривыми колесами коляску, такую даже в самой пропащей больнице выбросят, толкал впереди себя верзила бой френд. Он прикладывал немалые усилия для сохранения прямолинейного движение, так как транспорт вихлял и норовил съехать на сторону.
Обладатель зеленых шорт быстро оценил обстановку. Он понял, что ему не собираются оказывать каких-либо дополнительных знаков внимания. Окинув взглядом расслабленного от виски Андрея, истинную причину холодного приема, попытался переломить ситуацию.
- Лиз, - притворно вскрикнул он.
Рубаха из роз на нем затрепетала, и шея от волнения зарделась.
- Что случилось, дорогая? – Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?
- Со мной все в порядке, - холодно ответила Лиз. – Тебе следовало меня предупредить о визите.
- Предупредить? – взвизгнул мужчина и так брезгливо скривился, словно ему бросили за шиворот кусочек льда.
- Познакомьтесь, это Сезар, - сказала Лиз. – Я рассказывала как раз о том, как ты сломал ногу.
- Лиз, - капризно вскрикнул Сезар. – Ты могла бы не вспоминать. Меня это больно ранит.
Лиз, пропустила мимо ушей замечание Сезара.
- Андрей будет сопровождать меня.