После ухода жены, Борис стал просыпаться с тяжелым чувством. С одной стороны, он рад был расстаться, и рад был пусть хоть и временной передышке, а с другой стороны был уязвлен, обижен и не мог согласиться с тем, что так вероломно и предательски покинут.
Сегодня к этому уничижительному чувству примешивалось еще похмелье. У Бориса болела голова, он искал в себе силы встать, чтобы достать из холодильника пиво, искал и не находил потому, что сомнения на счет последней, неосмотрительно выпитой, еще ночью, бутылки, все крепче овладевали сознанием и предательски сковывали тело. Встать и достать из бара виски, он не решался, так как предчувствовал начало тяжелого запоя через исправление относительно легкого похмелья.
Настойчивый телефонный звонок прогнал остатки сна. Кто мог звонить в такую рань?! Никто из друзей! Звонить могла только она. Борис поднял трубку и вместо жены услышал приятный женский голос, который предупреждал, между прочим, о том, чтобы не вешали трубку во избежание повторного звонка. Голос был уверенный и доброжелательный, отчего Борис заключил, что с ним говорит автоответчик. Это был звонок из банка, где он еще недавно числился превосходным специалистом. Не так давно ему был выделен беспроцентный кредит на покупку автомобиля. И вот бесстрастный женский голос сообщал, что очередной платеж за предоставленный кредит не получен, так как банк не смог списать нужную сумму по причине недостатка средств на его расчетном счете. Сначала Борис возмутился оттого, что с ним разговаривал автомат, а не позвонил кто-нибудь из кредитного отдела. Он даже закричал в ответ. Но в трубке раздался щелчок, и пошли длинные гудки. Страшная догадка о том, что жена опустошила совместный банковский счет, молнией пронеслась в голове у Бориса. Он стал звонить жене. Но мобильный был не доступен, а по-домашнему тещи, с определителем, никто не отвечал. Ключи от машины, со столика в прихожей, исчезли. Машину, он предусмотрительно запарковал во дворе еще вчера, до начала пьянки. Борис выглянул в окно. Машины на месте не было. Вне себя от ярости он пошел к бару, налил виски и выпил. Первым желанием было вернуться в кровать и как-нибудь умереть. Но виски мгновенно подействовали и планы резко поменялись. Он решил, что поедет в банк и попросит управляющего отсрочить платеж по кредиту.
Борис принял душ, ополоснулся по привычке холодной водой, и, почувствовав настоящий прилив сил, пошел одеваться. Костюм был отвергнут так как вызывал неприятные воспоминания о потерянной работе. Он выбрал бежевый пиджак из тонкой кожи, купленный по настоянию жены и синие джинсы. К ним подошла ярко-желтая тенниска от «Valentino», ее, ко дню рождения, так же подарила жена. Перед выходом он плеснул вискаря в стакан, выпил и с удовлетворением отметил, что метро, чтобы там не говорили, – есть достижение истиной свободы.
В банке его встретили абсолютно холодно. Управляющий, сославшись на занятость, даже не вышел. Менеджер, уловив запах виски, брезгливо передернула носиком, сказала, что, по всей видимости, сегодня вряд ли его смогут принять. Во избежание дальнейшего унижения пришлось ретироваться отступлением. Несколько минут понадобилось, чтобы вторично оказаться за порогом банка, теперь уже в качестве клиента неплательщика. Начальник службы безопасности лично вышел проводить и на прощание зачем-то добавил: - Я в курсе Борис Михайлович, такова «се ля ви».
Становилось жарко. Борис снял пиджак и с досады собрался было выбросить его в урну, но сдержался. Пиджак стоил пятьсот баксов – подарок жены. Он подошел к киоску, чтобы купить «пепси», как вдруг услышал ободряющий голос:
- Жарко, дружище!
Это был крепкий парень с гладко выбритым черепом, в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и красной майке. Он дружелюбно улыбался, скрывая, проницательный взгляд за черными очками бабочка.
- Толик, - сказал незнакомец.
Он уловил желание Бориса выбросить пиджак, и принюхивался к источаемому аромату кожи.
- Борис, - пожал он незнакомцу руку. - Пивка? – предложил Борис.