— А, так проходи! Ух ты! Кто это тебя так отделал?..
— Там война, — сказал Игорь и, натолкнувшись на непонимающий взгляд, пояснил: — Человек воюет с человеком. Нет, по телеку не объявляли. А ради чего?.. Как обычно — чёрт его разберёт.
Глава 5
О переключателях в голове, и о том, что осталось в прошлом
Первое время получалось отмалчиваться. Игорь спокойно попивал в уголке коньяк, а когда к нему обращался кто-то из пьянчужек, обосновавшихся в квартире (их было человек пять или шесть), ни слова не говоря, внушительно принимался раскуривать сигарету, и каждый понимал: этого парня вопросами лучше не донимать. И только когда из пенат туалета выполз в засаленном махровом халате хозяин, Гришка, похожий на длинного земляного жука с вечно деловым видом и внушительными, громко щёлкающими суставами на его жучиных пальцах, сказал:
— Это ребята, которые не сидят без дела.
Усы соседа воинственно топорщились.
— Спасу от них теперь нет… куда ни зайдёшь, везде теперь либо мародёры, либо мусора.
Неожиданно для себя Игорь почувствовал на Гришку обиду.
— То не мародёры. Это вы мародёры. А те парни, что меня отделали — что-то вроде общественного движения. Партии, у которой есть чёткие взгляды на современную жизнь, и заметь, на то, что же нужно предпринимать в текущей ситуации. Они делают ужасные вещи — с этим я не собираюсь спорить. Но может, эти ужасные вещи приведут к чему-то хорошему в будущем?
Гриша подошёл к Игорю и с грохотом уронил свой тощий зад прямо на пол. Словно любопытные, но трусливые кутята, к ним несмело начали сползаться остальные пьянчужки. Все они молча ждали продолжения. Игорь, не смачивая свои краски водой красноречия, расписал им, как он спасал младенца и как его втаптывали в грязь. Пьянчужки охали и ахали, словно тётушки на званом вечере, посреди которого вдруг раскрылась чья-нибудь личная тайна.
— Не повезло тебе, друг, что все порядочные люди собрались сейчас здесь, — воскликнул кто-то. Следом, конечно же, раздался горестный перезвон бокалов.
Гриша, большой любитель порассуждать на отвлечённые темы, сказал:
— Порядочность — она не такая. Кусает, только если в ответ, да и то не всегда. Любит свой тёплый угол. Если ты причисляешь себя к порядочным, то сиди дома от греха. А знаешь, почему?
— Почему? — послушно переспросил Игорь.
Гришкин палец назидательно продырявил воздух.
— Ты хоть раз слышал, чтобы один человек заразил другого порядочностью? Вот то-то и оно! Вот мы — свинтили ящик коньяка. А кому от этого плохо стало? Абдулла, который тем магазинчиком владеет, живёт на Зубчаниновке, то есть ему через целый город ехать, чтобы вывезти своё добро. У него таких магазинов в одной Зубчаниновке — три штуки! И зачем, спрашивается, он сюда поедет? Вот мы и реквизировали добро, чтобы не пропадало. Я, если хочешь знать, записочку ему оставил под прилавком — мол, такой-то такой-то арендовал ящик «Командирского» с целью растравить душу и провести время. Денег не оставляю — украдут, да и курс сейчас непонятно какой у коньяка к рублю, а вот адресок — пожалуйста. Только, пожалуйста, не присылай своих чернявых мордоворотов, а приходи сам — разойдёмся по-доброму. Конец цитаты… С другой стороны, сволочизм и подлость любит компанию. Они распространяются от человека к человеку как грипп. Они стремятся собрать своих сторонников вместе как можно большим числом, натравить их на то или на это.
— Это всё глубинные инстинкты человеческие, — прибавил Гришин приятель. Звали его не то Андрей, не то Алексей — Игорь так и не запомнил. Запомнил фамилию — просто потому, что её трудно было не запомнить. Люди с фамилией «Героический» встречаются не каждый день. Внешность у него была типичного теоретика, теоретика жизни, если уж на то пошло — закрывающая лоб чёлка, близорукий взгляд, невыразительное лицо, выражение на котором не поменялось даже когда он начал понимать вместе со всеми остальными, что всё-таки произошло.
— Они нам, человекам, вообще-то, выживать помогают, — продолжал Андрей, либо Алексей, взяв назидательную интонацию. Игорь подумал, что он, возможно, ещё и поэт. — Вообще-то, к сведению, только такие люди, наглые люди, люди, которые не думают и ни с кем не советуются, берут и меняют мир так, как им нравится.
— Что меняют? — переспросил Игорь.
— Всё меняют, — безапелляционно заявил Героический. Он был тощим, с грязью за ушами и под ногтями, с проглядывающими сквозь тонкую рубашку рёбрами, и в общем вызывал почти осязаемое отвращение.
— Мы динозавры, а это наш астероид, — выдал неловкое сравнение Гриша.