Там, откуда вышла хозяйка (кажется, это была кухня), что-то горело: красноватые всполохи иногда освещали стены, сразу после этого слышался треск и шипение, какое бывает, когда огонь пытается разгрызть какую-то слишком уж специфическую для него пищу. И — да — в воздухе витал запах гари. Ленка закатила глаза — должно быть, представила, во что у них должны теперь превратиться потолки.
— Я только хотела сказать, что это наш сын унёс вашего малыша, — сказала она.
Женщина, похоже, потеряла дар речи. Она хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.
— Так, и где же он сейчас? — спросил мужчина. — Ох, что же это я! Где мои манеры? Подождите-ка минуту, я кое-что найду…
Он выключил фонарик и, повернувшись к гостям спиной, принялся обшаривать карманы многочисленной верхней одежды на вешалке.
— Если бы я знала где, мы бы сюда не пришли, или пришли бы с вашим малышом… я, кстати, Лена, а это мой муж Игорь.
Мужчина и не думал представляться. Спина его в свете неверного света свечи (тем более неверного, что свеча в руке его жены ощутимо дрожала) производила, тем не менее, впечатление спины по-настоящему делового человека, топ-менеджера крупной компании, который отворачивается от тебя только чтобы поправить галстук или промокнуть платком нос. Эта спина слегка расслабила Игоря — непозволительная для нынешних времён роскошь.
— Верните его. Верните его, сейчас же! — подала голос женщина и затрясла свечой перед их лицами. Игорь поморщился, учуяв резкий запах ванили. Голос у неё оказался очень звучным, такого типа, который всё время нужно держать в узде. Он, казалось, бесконечно возвышался, перерастая все рамки.
— Если бы мы могли, милая, — сказала Лена. — И мы хотим это сделать, как только узнаем, куда они могли направиться. Слушайте, что я узнала: все эти дети собираются в одном месте. Если бы мы нашли это место…
— Это не такая большая проблема, — подал голос мужчина. — Сейчас мы с вами сядем в мой джип и прокатимся по району.
Он выпрямился, продвигал плечами, а когда повернулся, в руках у него оказалось нечто, что плохо вязалось с гостеприимством и дружелюбием. Пистолет. Не то, чтобы Игорь в них разбирался, но это была большая пижонская хромированная штука, из тех, с которой в компьютерной стрелялке можно пройти, по крайней мере, первых два уровня. Ленка ойкнула и спряталась за спину мужа.
— Сейчас вы, ублюдки, повернётесь и медленно пойдёте по лестнице вниз. Рядом. Я должен видеть обоих.
— А что потом? — спросила Ленка, неосознанно прикрывая ладонями живот.
Подбородок хозяина как будто налился свинцом.
— Не заставляйте меня повторять. Мы сядем в мой джип и поедем на поиски этого осиного гнезда. Давайте, вперёд!
— Мы не виноваты, мужик, — сказал Игорь, чувствуя как в пересохшем горле скребут мыши. — Все они… Все они как будто сошли с ума.
Мужчина просто и безыскусно ткнул стволом в ноздрю Игоря. И он пошёл, взяв за руку Лену и глотая злые сопли. А что ещё оставалось делать?
— Я помогу тебе! — завопила его жена. Причёска её накренилась на одну сторону, словно Пизанская башня. — Мы разыщем нашего сыночка и накажем всех мразей… всякую мразь, которая встанет на нашем пути.
— Оставайся дома, стерва, — не оборачиваясь, бросил ей муж.
— Но Петя! Я не хочу здесь оставаться. Здесь холодно и так одиноко! Ты же знаешь, я верна тебе до смерти, и я тоже хочу разыскивать малыша, и мой дом там, где мой муж и сын, и… я докажу тебе, что это так, несмотря на то, что ты мне говорил! Да, я шлюха, но я верная шлюха! Я твоя шлюха!
Он повторил свои слова, и она бросилась обнимать его за ноги, вопя что-то вроде: «ты или не пойдёшь вообще, или пойдёшь со мной». Игорь обернулся, думая, что самое время что-то предпринять. Чужая семейная драма ему сейчас как раз на руку. Однако дуло пистолета по-прежнему неподвижно смотрело в лицо. У очкарика, несомненно, неплохо получилось бы брать банки.