Позже это место начали окультуривать, вырубать лишнее, прокладывать дорожки. А когда стали рыть котлован под убежище, костей нашли просто уйму. Отец Ленки рассказывал, что мальчишками долго они ещё бегали сюда за четыре километра, чтобы поиметь нехитрые трофеи: клочки одежды, какие-то ржавые значки, а если повезёт — то и обломок кости или челюстную кость.
Место обросло легендами и преданиями, ни одно из которых не находило подтверждения, несмотря на все надежды жадных до чего-то таинственного молодых умов.
Сейчас Ленка завела мужа за опору колеса. Возле её бетонной основы земля резко уходила вниз. Под ногами мешались старые велосипедные покрышки. Фонарный столб здесь заменяла мутная лампа без абажура, с грехом пополам защищённая металлическим козырьком. Крепилась она прямо к бетонной плите и, как ни удивительно, работала. Перемотанные изолентой провода, которые уходили внутрь облезлого щитка, напоминали древесные корни. Игорь решил, что не хотел бы работать здесь электриком.
— Шшш, — прошептала Лена, приложив к губам палец. И показала под ноги. Впрочем, Игорь и сам видел: не далее чем днём здесь ходили. Следы замёл свежий снег, но всё же они были различимы.
Дверь прикрыта, замок был сорван вместе с петлями. Ещё один шаг оставалось сделать, прежде чем забудется всё — переживания последних часов, воспоминания о молодости, рассуждения-внутри-себя, которыми Игорь и Лена делились друг с другом короткими взглядами, забудется даже чокнутая семейная парочка с пистолетом, которую они отправили в другой конец парка.
И Лена сделала этот шаг. На что-то наступила, посмотрела под ноги.
— О Господи…
Игорь почувствовал даже сквозь рукав пальто, как её пальцы стали влажными.
Там были лица. Белые, равнодушные, холодные, как маски к хэллуиновскому карнавалу, которые кто-то просыпал из коробки. На три четверти заметённые снегом и всё-таки различимые в тусклом жёлтом свете. Несколько детских трупов, без сомнения, промёрзших до самых костей. Скрюченные пальцы, торчащие из снега.
Ленка бросилась вперёд, принялась голыми руками разгребать снег, сдувать его с лиц, чтобы разглядеть каждое. Игорь стоял, глотая ртом воздух и не зная, что предпринять.
Все они умерли, похоже, по разным причинам. У кого-то была проломлена голова, открывая самую нелицеприятную картину, которую Игорь видел в жизни, кто-то, похоже, замёрз насмерть, будучи одет в лёгкую маечку и штаны. У других — повреждения разной степени тяжести и совместимости с жизнью. Так или иначе — все они здесь были похожи на замёрзших во время ледникового периода мамонтов. Одежда смёрзлась друг с другом, застыв коркой, которую, казалось, не получилось бы пробить даже топором. Глаза, похожие на линзы микроскопа, слепо смотрели в небо, их покрывала лёгкая изморозь.
Они не случайно здесь лежат. Они, наверное, все погибли там, внутри, и их, как мусор, слишком громоздкий, чтобы тащить до мусорного бака, просто вышвырнули за порог.
Наконец, Лена поднялась на ноги, закончив свои ужасные изыскания. Кирилла — вот кого она искала — их пацана среди мертвецов не было. Была одна девочка лет четырёх, другие немногим старше. Самый большой выглядел на одиннадцать, и по его щекастому лицу расплылась глуповатая полугримаса-полуулыбка. Игорю отчего-то вспомнилось выражение на лице любителя хурмы.