Как раз, когда Игорь начал поиски ответа на вопрос «что дальше?» в собственном кроссворде, раздался стук в окно, тихий, но навязчивый. Мир там, снаружи, слипся в единую белую массу, как пластилиновый человечек, к которому поднесли зажигалку. Человечек там тоже был, и Игорь не мог узнать его ровно до того момента, пока не распахнул окно.
Сперва ему показалось, что он впустил целую стаю летучих мышей. Но потом оказалось, что это всего лишь окрестный граф Дракула, рукава пальто которого путались с концами длинного полосатого шарфа. Он с трогательной неуклюжестью вскарабкался на подоконник и спустил ноги в квартиру. Шляпа съехала на бок, из-под неё торчали давно не мытые тёмные космы. Пластырь на подбородке отклеился с одной стороны так, что Игорь мог созерцать произведение искусства, нарисованное собственными же костяшками пальцев.
— У меня тут пистолет, — предупредил Игорь.
— Нет-нет, — забормотал гость, потешно топорща усы. — Я всего лишь хочу дать тебе возможность сбежать. Слышал, что ты не дал там, наверху, провести операцию, всячески осуждаю… но ничего уже не исправить.
С этими словами он снял очки и, наконец, посмотрел в лицо Игорю, который уже готовил на всякий случай кулак.
— Как бы то ни было, вы вдвоём можете идти. Если уж всё так складывается… Я, откровенно говоря, всё меньше верю в действенность мер, которые мы здесь предпринимаем. Мы как варвары, пытающиеся забросать лесной пожар песочком. Когда-нибудь я, возможно, оставлю всё и пойду в пещеру к этим детям. Скажу: я убил многих ваших… чужими руками, конечно, но всё равно — эти смерти на моей совести. Так что смотрите, грудь моя открыта, можете всадить туда копьё. Но сначала расскажите мне, в чём соль? Если же они не захотят меня убивать и будут молчать, как каменные истуканы, я останусь с ними жить, пока тайна не раскроется. Буду их защищать, насколько хватит моей мышиной храбрости.
Он рассеянно посмотрел на Лену, нацепил очки и принялся расхаживать по комнате, словно адвокат, ожидающий вердикта судьи.
— Они… поймут… — прохрипел Игорь, так и не придумав, что делать с кулаком. Он чувствовал себя туземцем из Океании, путы которого перерезал сам капитан корабля.
— Их мозговой центр стоит перед вами, — истерзанными борьбой с подоконником пальцами профессор подкрутил усы. — Сейчас я опять вылезу через окно и пойду туда, к ним, к этим страждущим, потяну немного времени, чтобы дать вам уйти подальше. А если кто-то из этих истуканов с острова Пасхи подумает про окна, так скажу, что здесь решётки… идёт?
— Если это ловушка, то я найду способ хотя бы поставить тебе ещё один синяк.
— Быть излишне подозрительным, братец, не есть полезно для здоровья, — сказал граф Дракула. — Я ведь уже сказал. Я, в отличие от многих, имею особенностью думать. Размышлять. И поверьте, я ночами размышлял над тем, что же я делаю не так. А теперь вам пора.
Но Игорь не хотел уходить, не выяснив всё до конца.
— И скольких же человек ты убил со своей бандой?
Всю спесь с него как будто сдуло ветром. Граф-профессор скуксился, согнулся, будто удочка, на приманку которой клюнула крупная рыба. Отступил в сторону от окна, стянул с головы шляпу, держа её перед собой как щит.
— Вы, наверное, слишком молоды, чтобы понимать такие вещи. Вы — деятель, а я мыслитель и руководитель… проблема в том, знаете ли, что мысли требуют себе жертвы. Человеческой крови. Рук таких же делателей как вы. Только всё это в совокупности заставляет мыслителя понять, верен ли выбранный им путь, или же следует подкорректировать или поменять направление мысли. Не обижайтесь.
Он, видимо, ждал, что Игорь всё-таки его ударит. Игорь ждал от себя того же самого. Но с ним была его бесчувственная жена, и унести её как можно дальше от этого места — сейчас то, что нужно сделать в первую очередь. Он сказал:
— Помоги мне спустить её из окна.
Там, снаружи, никого. Засада, которую подсознательно ожидал Игорь, была только из голубей, что ютились на ветках и под козырьком дома напротив. Когда Игорь почувствовал под ногами землю, он вдруг подумал, что профессор, наверное, не знает всех масштабов трагедии. Про врача ему, видимо, никто не сказал. Иначе он не игрался бы так вольно суждениями, а дал дрессированным тиграм растерзать беглецов. Пройдёт некоторое время, прежде чем всё откроется… возможно, даже очень небольшое время. Им с Ленкой нужно оставить между собой и этим домом, похожим на усталого, смертельно больного буйвола среди костей своих сородичей, хотя бы несколько сотен метров.