— Вот и отлично, — он приподнимает её лицо за подбородок и коротко целует в губы. Отстранившись, он заглядывает в глаза девушки, с тоской отмечая их безразличность к происходящему впереди. Ута наклоняется вперёд и целует девушку в лоб, прежде чем снять с волос солнечные очки, заправленные за уши.
— Давай подберём другие, — говорит он, — эти тебе совершенно не идут.
С губ Ату срывается усмешка.
— Давай, а у тебя так много очков?
— Конечно, — без колебаний отвечает он.
Ута выпускает сестру из объятий и уходит в другую комнату. Ату не решается пойти за ним, на мгновение возвращаясь к размышлениям о женщине-следователе, пока ход её мыслей не прерывает брат, нарочито тяжело шагая из спальни с целой стопкой очков.
— Хитрец, — вновь усмехается она.
Ута ничего не отвечает, с улыбкой глядя на Ату, и неспешно примеряет на неё одну пару очков за другой. Девушка ощупывает каждую, пытаясь представить, как они на ней смотрятся.
Долгие годы именно Ату была той, кто успокаивал Уту бессонными ночами после потери родителей, когда его мучали кошмары. Она терпеливо ждала, пока он успокоится, и часто оставалась с ним до рассвета, гладя по волосам и тихо нашептывая слова о светлом будущем. Те времена давно прошли — канули десятилетия, и Ута уже не был пугливым ребёнком, а Ату не была подростком, которому пришлось слишком рано повзрослеть. Она всегда была сильной или, по крайней мере, всегда сохраняла эту видимость — что ей не нужна поддержка, не нужно плечо, в которое можно выплакаться, и не нужен тот, который всегда защитит, потому что всё это было её обязанностями. До того самого дня, когда она лишилась зрения — в одно мгновение всё изменилось.
— Нет, круглые мне никогда не шли, — ворчит она, касаясь оправы тонкими пальцами, и масочник вздрагивает от неожиданности, поглощённый своими мыслями.
— А вот и нет, тебе очень хорошо, — с улыбкой отвечает он.
На самом деле Ату идут все очки, включая те, что покоятся на воротнике его футболки. Ему просто нравится наблюдать за ней, не пряча нежной улыбки и тёплого взгляда.
— Да, вот эти мне нравятся, — удовлетворённо проговаривает Ату, поправляя очки трапециевидной формы.
Он откладывает дюжину очков на стол и притягивает девушку за руку поближе, приглашая её сесть себе на колени.
— Я думала, мы идём в Антейку, — удивленно говорит она, устраивая руку на плечах брата.
— Сейчас пойдём, — шепчет он, кладя голову на грудь девушки и слушая размеренное биение её сердца, — только чуть-чуть так посидим и пойдём.
Она улыбается в ответ и кладёт свою голову на голову масочника. Их окружает прохладная тишина, дающая возможность расслабиться в объятиях друг друга. Безмерная нежность, что Ату чувствует от брата, не даёт ей возможности наполнить голову мыслями, полностью опустошая её. И она совсем не против этого.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Радостно приветствует Ату, как только бубенцы над дверью оповещают работников Антейку о приходе гостей.
— Здравствуй, — отвечает Канеки, заливаясь лёгким румянцем.
— Здравствуй, Ату, — тихо приветствует Йошимура, — рад тебя видеть.
— Хотела бы я сказать то же самое, — со смехом произносит она.
Директор уже было хочет принести свои извинения, но Ату отмахивается, чувствуя некое напряжение в Антейку, вызванное то ли этим неудачным приветствием, то ли самим её появлением здесь.
— Мы принесли маски, — вмешивается Ута тихим голосом. — Ох, Нишики уже ушёл?
— Уже как полчаса, — отзывается Тока, не прекращая натирать барную стойку.
Гости садятся за стойку, явно приготовившись к светской беседе.
— Мы, кажется, разминулись, — усмехается Ату.
— Он завтра выходит на работу? Ничего, если я оставлю маску здесь?
— Да, я ему передам, — отвечает Тока, принимая маску Змея из рук Уты.
— Ну и, конечно, твоя маска, Канеки.
Юноша принимает работу из рук мастера, поражённо разглядывая её. Чёрная, под кожу, оставляющая открытым только один глаз — очень мрачно и совсем не в его духе, но, наверное, маски гулей такими и должны быть.
— Вы хотите посмотреть на меня в ней? — Смущённо спрашивает Канеки, обращаясь, по большей части, к гостье кофейни.
— Посмотреть?.. — Неуверенно спрашивает Ату, чувствуя его внимание к своей персоне.
— Пойдём, я покажу тебе, как она застёгивается, — Ута поспешно толкает парня в сторону комнаты для персонала, — это не так просто.
— Мне казалось, что моя слепота достаточно очевидна, — задумчиво проговаривает девушка, когда за ними закрывается дверь, и хмыкает.
Тока откашливается, сомневаясь, нужно ли ей что-то отвечать. Йошимура ставит перед Ату чашку кофе, в который она тут же добавляет особый сахар, затем берёт ложку и начинает размешивать напиток, склонив голову по старой привычке, как делала каждый раз в своей прошлой зрячей жизни.