— Прости меня, пожалуйста, — продолжает он, — я такой жалкий.
Она ошарашенно глядит на него, не понимая, как реагировать на столь резкие перемены в его поведении. Ату медленно выдыхает и кладёт ладонь на его голову, разделяя его сожаления.
— Ничего ты не жалкий, — тихо отвечает она.
Ута чуть крепче обнимает сестру, наслаждаясь её близостью. Несмотря на то, что Ату достаточно вспыльчива, она не умеет винить других людей в промахах. Она действительно не винит Канеки, списывая всё на его незрелость, и уж тем более не винит брата. Масочнику всегда страшно задумываться, как далеко Ату позволит ему зайти и существует ли тот предел, после которого она пошлёт его к чёрту и запретит приближаться к себе. Закончи он то, что начал, Ату бы сделала вид, что ничего не произошло? С ужасом он понимает, что, скорее всего, ответом будет «да».
Они проводят так не меньше часа, прежде чем Ута замечает тихое сопение Ату. Он поднимает голову и видит, как она опёрлась головой о неудобные полочки над столом и тихо дремлет. Аккуратно встав, он медленно поднимает её на руки, относит в спальню и бережно укладывает на постель. Ей бы не помешало переодеться, но начни Ута отдирать пропитанную запёкшейся кровью одежду — непременно нарушит мирный сон девушки, поэтому он ограничивается только кедами и с тихим стуком отбрасывает их к порогу комнаты.
Ута не чувствует и следа сонливости, будто те десять минут волнения, когда он было решил, что вновь теряет Ату, взбодрили его сильнее любого кофе. Он садится у подножья дивана, откинув голову на простынь, и слушает тихое дыхание сестры.
Девушка просыпается от нервозного шебуршания на кухне. Лениво открыв глаза, она гадает, сколько сейчас времени — когда она просыпается обычно, или же она успела заспаться, из-за чего Уте пришлось самому идти варить кофе?
Она прислушивается к звукам из кухни и слышит чертыхание брата и шипение убегающего на плиту кофе. Улыбаясь, она подмечает, насколько он отвык готовить самостоятельно.
«Я дурно на него влияю — не меньше.»
Заинтригованная итогами готовки, Ату садится на постели и спускает ноги на пол, ощущая приятную прохладу пола голой кожей из-за отсутствия обуви. Аккуратно, стараясь казаться бесшумной, она проходит в кухню и слышит тёплое приветствие:
— Доброе утро, — слегка измученно говорит Ута и улыбается, — я разбудил тебя?
— Ммм, нет, — врёт она, — сколько сейчас времени?
— Половина седьмого, — отвечает он, — мне показалось, что в последнее время ты рано встаёшь, и поэтому решил приготовить кофе сейчас.
Она слышит повторяющийся тихий стук, прежде чем кружка с кофе оказывается на столе, будто у масочника дрожат руки.
— Ты ложился спать? — Спрашивает она, с подозрением глядя в сторону столешницы.
— Конечно, — врёт он.
— Ну да, — вздыхает Ату, — я пойду в душ.
Она разворачивается и выходит из комнаты.
— Я приготовлю тебе одежду, — вдогонку говорит он.
Она оборачивается:
— Нет, иди лучше поспи.
Он тихо усмехается.
После душа её всё-таки ждёт стопка свежей одежды у порога ванной, но, открыв дверь, она слышит спокойное сопение брата из соседней комнаты.
«Ну хоть разок меня послушал.»
Она проходит в спальню, не скрывая своей тихой поступи, чтобы удостовериться в крепости сна брата. Как раз в момент, когда Ату шагает в комнату, масочник переворачивается с одного бока на другой, что-то невнятно мыча. Она довольно улыбается и возвращается в ванную, чтобы одеться. Затем на цыпочках добирается до входной двери, наскоро обувает кеды, завязывая шнурки вокруг щиколотки, и покидает студию, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Удобно устроившись на диване в комнате персонала Антейку, Ату ждёт определённого гуля, который как раз сегодня решил опоздать. Она откидывается на кожаную спинку дивана, запрокинув на неё голову и локти. Солнце приятно греет лицо девушки, и она вполне может задремать в таком уютном месте, наслаждаясь стойким ароматом кофе и мягкостью обивки, которая кажется гораздо мягче того дивана, на котором спали они с Утой.
— Вы хорошо чувствуете себя после вчерашнего? — Слышит она тревожный голос Канеки, сидящего напротив. Наверное, лишь из-за его присутствия она ещё не уснула.
Ату медленно открывает глаза, глядя в направлении голоса парня. Пустяковое ранение — меньшее из того, что омрачает воспоминания девушки о вчерашнем дне.
— Конечно, я хорошенько подкрепилась и выспалась, — она улыбается, — не бери в голову, Кен, для гулей лишаться частей тела — обычное дело. Но ты должен понимать, что меня — или кого-то ещё — всегда рядом не будет, и ты должен сам уметь вовремя среагировать.