— Да, я понимаю, — он опускает голову.
Она слышит тяжёлую поступь парня, поднимающегося по лестнице, и удовлетворённо вздыхает. Йомо открывает дверь.
— Утречка! — Приветствует она его и опускает руки со спинки дивана.
— Доброе, — отвечает он, недоумённо переводя взгляд с Ату на Канеки. — Чем ты здесь занимаешься?
— Ох, я бы притворилась, что читаю книгу, но, боюсь, ты мне не поверишь.
— Рад слышать, что ты иронизируешь над этим, — он проходит в комнату и снимает тонкую ветровку.
— Я вчера совсем забыла рассказать, что встретила ещё двух следователей в Четвёртом районе — у одного из них нет запаха, будь осторожен.
— Нет запаха? — Удивляется Йомо и хмурится. — Что-то новенькое, — он вешает одежду в шкаф и вновь оборачивается к девушке, — но ты же не за этим шла сюда. О появлении следователей Ута мог рассказать мне по телефону.
— Какой ты проницательный, — она усмехается. — Да, я хочу, чтобы ты дал мне слово, — она делает паузу, а затем продолжает тихим и серьёзным голосом: — если в следующей стычке со следователями всё будет совсем плохо, уведи Уту любой ценой.
— Ох, я пойду принесу кофе! — Канеки вскакивает с места и быстрым шагом покидает комнату, заливаясь краской.
Ату выпад парня нисколько не смущает, и она не выказывает никакого внимания в его сторону. Йомо тяжело вздыхает и садится в кресло во главе небольшого кофейного столика.
— Я не могу дать тебе такого слова, — с печалью в голосе проговаривает он. — Когда погибла моя сестра, Ута пообещал помочь отомстить за неё, поэтому я не могу дать ему потерять тебя.
— Я так и думала, — в её усмешке проскользывает тоска, — тогда, пожалуйста, сделай вид, что этого разговора не было.
Девушка тяжело встаёт и медленно направляется к двери.
— Ату, что происходит? — С тревогой спрашивает Йомо.
Она останавливается, оборачивается к нему и облокачивается о дверь. Пару секунд Ату молчит, собираясь с мыслями, а затем тихо говорит:
— Я очень волнуюсь за брата, вина поглощает его. Вчера… он совсем потерял над собой контроль, — она тяжело вздыхает, прикрывает глаза и хмурится, вспоминая прошлый вечер, — он не спал эту ночь. Я хоть и слепа, но вижу, к чему это всё ведёт. Я не та, ради которой он должен всем жертвовать. — Она делает паузу и вновь открывает глаза, глядя перед собой. — Я задумалась над этим всерьёз после появления следователя без запаха — перед ней я буду безоружна, а Ута не задумываясь отдаст за меня жизнь. Он очень силён, и лучше бы он направил свою силу в другое русло. Ты сам прекрасно понимаешь, что ни к чему хорошему наши с ним отношения не приведут. — Девушка запрокидывает голову назад, с тихим стуком ударяясь затылком о дверь. — Я хотела попросить тебя остановить его, потому что у меня самой не хватит для этого сил.
— Прости, — только и говорит Йомо, опуская голову.
— Ладно, всё в порядке, — она снова поворачивается к двери, но тут подоспевает Канеки и чуть не сшибает Ату дверью.
— Ох, простите, я принёс кофе!
— Выпей его с Йомо, подбодри его, а мне уже пора, пока брат не проснулся и не начал разыскивать меня. — Она спускается по лестнице и машет ладонью на прощание.
Канеки смущенно переводит взгляд на Йомо, погружённого в свои мысли. Парень не смотрит на новоиспечённого гуля, глядя себе под ноги и устало потирая виски в попытке собрать все тревожные мысли в кучу.
Ату тихо приоткрывает дверь мастерской и благодарит всевышнего за тихий шелест мирного дыхания брата, означающего не менее мирный его сон. Она переступает порог, аккуратно закрывает за собой дверь и разувается, внимательно следя за дыханием Уты.
По дороге к постели она забегает на кухню и пробует кофе, приготовленный масочником с утра — он оказывается водянистым и совершенно не ароматным, но, вполне возможно, это связано с несколькими часами отстаивания напитка. Нахмурившись, Ату ставит чашку обратно на стол с неожиданным для себя громким стуком.
— Сестра, — тихо зовёт Ута, и девушка чертыхается про себя. Но, зайдя в спальню, обнаруживает всё то же мирное сопение брата и понимает, что звал он её во сне.
«Навевает воспоминания», — думает она и улыбается, осторожно присаживаясь на угол постели, а затем ложится рядом с братом. Даже во сне масочник остаётся очень наблюдательным и, едва девушка устраивается рядом с ним, заключает её в объятия и кладёт голову на её грудь. Ату усмехается и целует парня в лоб. — «Совсем как маленький.»
Десятилетний Ута очарователен: мил, приветлив, словно лучик солнца в тёмном мире жестоких войн между гулями, о которых не имеет ни малейшего представления — эти вести тщательно скрываются заботливыми родителями и не менее заботливой старшей сестрой. Родители наказали уже шестнадцатилетней Ату оберегать братишку и ни за что не следовать за ними, если они задержатся, даже если их не будет несколько дней.