В моменты бессонницы он садился на своей кровати и подолгу смотрел на улицу за окном, пока мысли не покидали его голову и он не мог попробовать уснуть вновь. Последние несколько недель выдались на редкость пасмурными, будто разделяющими отчаяние сестры. Каждый раз, когда он смотрел на дождливую ночь за окном или пасмурный день, скорей походивший на время сумерек, он не мог отвлечься ни на что другое — только и думал, что о девушке, беспокойно спавшей в соседней комнате, и в какой-то момент понял, что заходит в своих мыслях слишком далеко. Ута больше не мог отпустить сестру далеко от себя — да, она далеко не бестолковый подросток, за которым нужен глаз да глаз, но ему казалось, что и полчаса в неведении о ней могут свести его с ума.
Так было и в ту ночь. Он сидел на подоконнике, задумчиво глядя в окно своей спальни. У сестры практически не было друзей и последние несколько лет не было постоянных отношений. А что, если у неё появятся новые знакомые или даже появится парень? Сможет ли он сжиться с пониманием того, что она будет с кем-то? Ута не понимает, что в этой мысли тревожит его больше: то, что он не может доверить кому-то свою сестру, или же сам тот факт, что она может быть не с ним.
Он облокачивается о стену и пытается успокоиться. Сейчас он стал для неё псом-поводырем, но пройдёт несколько месяцев, возможно, полгода, и она свыкнется со своим новым состоянием и приспособится жить одна, без посторонней помощи — он боится этого, хотя и желает Ату всего самого лучшего.
— Брат! Ута! — Вновь слышит он крик и мчится в её комнату. — Я не вижу! Я не вижу! — Голос захлебывается от слёз, и она тихо стонет от отчаяния.
Он лишь мгновение застывает в дверях, не решаясь сказать хоть что-то, затем берёт себя в руки, тихо подходит к кровати Ату и садится на край.
— Я рядом, — он берёт её ладони в свои, убирая их от лица девушки.
— Я больше никогда не увижу, — шепчет она и беспомощно обводит взглядом комнату, — я никогда больше не увижу тебя, — невидящий взгляд останавливается на его лице.
Ута не находит слов, чтобы утешить сестру. Что он должен сказать? Всё в порядке? Ничего уже никогда не будет в порядке. Ты справишься? Он даже не может представить, как можно сжиться с чем-то подобным. Все утешения бессмысленны, и всё, что он может делать — оставаться рядом.
— Мне… мне очень жаль, Ату, — тихо говорит он, подносит её руки к своему лицу и целует пальцы.
— Ты ни в чём не виноват, — отвечает она и отдёргивает руки.
Он опускает голову, пытаясь понять, что ему нужно сделать. Несмотря на то, что Ату нуждается в нём, зовёт по ночам именно его, она продолжает держаться от брата на расстоянии, за той чертой, которую провела в своей голове. Может, она не привыкла, чтобы о ней заботились, ведь большую часть своей сознательной жизни именно она заботилась о нём, не требуя ничего взамен. А может, она чувствует, что сейчас они слишком легко могут переступить грань родственных отношений.
Ута понимает всё это, но не собирается оставлять сестру только потому, что та не привыкла к вниманию к себе, как и потому, что оградилась рамками норм морали, которые обычно прививают родители или общество и которые для Уты не имеют никакого значения.
Ату полминуты ждёт ответа от брата, но, не получив его, вновь укрывается одеялом и отворачивается к стене, говоря, что Уте пора идти. Но он не уходит. Он облокачивается на мягкий матрац, придвигаясь к девушке, и обнимает её одной рукой, затем устраивается точно позади неё на подушке.
— Ута? — Неуверенно окликает она его.
— Когда мне было страшно, ты обнимала меня и засыпала со мной в одной кровати. Почему сейчас ты меня отталкиваешь?
— Это было очень много лет назад, — говорит она, терзаясь сомнениями, — тогда ты был маленьким мальчиком, которому снились кошмары…
Её голос замирает, когда она чувствует его губы на своей шее.
— Вот поэтому я и отталкиваю тебя, — чуть громче говорит она и пытается отстраниться, но он крепче прижимает её к себе, и Ату оказывается скованной коконом из одеяла.
— Сейчас ты большая девочка, которой так же снятся кошмары. Ты ничего не говоришь мне о них, хотя, уверен, они более реальны, чем те, что беспокоили меня в детстве, — шепчет он, опаляя ухо девушки горячим дыханием. Каждый из них понимает, что если бы она всерьёз хотела вырваться, то давно бы уже сделала это. — Не отталкивай меня, Ату, я не могу сейчас оставить тебя.
Она переворачивается на спину и смотрит точно в глаза брату.
— Необязательно быть так близко ко мне, чтобы оставаться рядом. — Растерянно отвечает она.