Я невольно задержала взгляд на старой иве — любимом дереве большинства отдыхающих. Бедняжка — за многие годы, она накренилась, и её длинные изящные ветви то и дело колыхались в воде от многочисленных волн, созданных купающимися. Когда-то мы обдирали её, срывая листья и тонкую кору, делая тем самым хлёсткие прутья, а потом бегали друг за другом. Если уж кого задеть — мало не покажется!
С каким же удовольствием я сейчас сжала бы один из них в своей руке…
По всей видимости, я отвлеклась на мимолётные воспоминания и не обратила внимание на надувной разноцветный мяч, случайно вскользь наступив на него ногой. К своему стыду я почти потеряла равновесие, взмахнув руками.
— Осторожнее, — поддержал меня Максим, но я не купилась на его заботу.
— Спасибо, — не очень ласково всё же поблагодарила за помощь.
Подойдя к кромке воды, я осторожно попробовала её температуру — ничего так, сойдёт. Медленными шашками продвигалась вглубь по илистому дну. Немного неприятно, но деваться некуда. Вода, к счастью, пока не зацвела, но длинные оторванные ветви водорослей плавали, и мне пришлось их отбрасывать в сторону, расчищая путь. Максим уже оттолкнулся от дна и медленно поплыл по инерции, но я не торопилась до тех пор, пока вода не дошла мне по грудь.
— Я не верю ни единому твоему слову, — сказала я после продолжительной паузы.
— Но это и правда дед постарался, — Максим сделал невинное лицо.
Ага, как же — так ему и поверила.
— Ой, вот не надо! — я зло посмотрела на него и, наконец, поплыла в сторону, полностью уверенная, что он от меня не отстанет. — Ещё скажи, что он твоих друзей сам пригласил.
— И не буду, — Максим кружил вокруг меня, но не мешал плыть.
— Тогда как ты объяснишь это «совпадение»?
— Никак. Это не совпадение. У деда много знакомых, вот и устроил Серёгу с Лилькой, а Полина второй год там вожатой подрабатывает.
— И чему же она может научить детей? Задницей вилять?
— Этому учить не нужно. Задница у Полины зачётная, и это факт, но у неё есть не менее важное достоинство…
Я фыркнула — у неё всё зачётное с ног до головы. Волны сверкали от яркого солнца, слепя глаза, отчего приходилось иногда их прикрывать.
— Она — художник, — продолжил Максим и уточнил. — Делает картины из каменной крошки.
— Очень «интересно», — ещё раз фыркнула я. На самом деле, мне было без разницы. Но сама затея всё равно не нравилась.
— Слушай, Лен, — Максим подплыл со спины и с наглой уверенностью томно прошептал, — я и не думал, что ты так скоро начнёшь меня ревновать.
— Что?! Я — ревновать? Тебя? К ней? — я нервно рассмеялась и резко обернулась. — Да мне плевать и на тебя, и на твою Полину! Я тебя ненавижу. Ненавижу за всё, что ты со мной сделал.
— Неужели не понравилось?
Я не стала больше сдерживаться и несколько раз плеснула на него водой, а потом и вовсе — с силой стукнула его в плечо. Максим никак не отреагировал на мой выпад, хотя получил хорошо — уверена. Надеюсь, у него будет синяк.
— А мне показалось, что — да.
— Не самообольщайся. Ты далёк от идеала.
— Что? Есть с чем сравнивать?
— Тебе какая разница? — выплюнула это прямо ему в лицо. Судя по его реакции, мои слова его задели. Вот и замечательно! — Ты не один на свете.
— Да? — грозно спросил Максим. — Тогда покажи мне, на что ты способна.
С этими словами он потянул за завязки моего лифа от купальника.
— С ума сошёл?! Что ты делаешь?
Это было сверх наглости с его стороны. Помешать ему я не могла, потому как элементарно неудобно. Всё, что мне оставалось делать, так держать чашечки на груди. Увы, и это меня не спасло — Максим резким рывком оставил меня топлес. Мы находились на приличном расстоянии от остальных купающихся, но прозрачные воды не могли скрыть белизну девичьих прелестей вблизи, даже прикрывшись руками.
— Детство в жопе заиграло? Отдай быстро! — выплюнула я.
Как же этот (даже приличного слова подобрать не могла) меня раздражал! Мало того, что издевался надо мной с детства, так теперь перешёл на новый — извращённый путь. Но Максим явно дразнил меня, плавая кругами.