Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжёшь, не морщась.
Я поняла, любовь — страна,
Где каждый человек — притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я — наивности образчик.
Любовь — обманная страна,
И каждый житель в ней — обманщик.
Максим, молча и не отрываясь, смотрел на меня, но я словно специально уводила взгляд — печаль накрыла меня с головой, и боялась просто элементарно расплакаться на глазах у всех, а этого допустить было нельзя. Вряд ли до этого момента он слышал моё пение. Я не специально, но словно предугадала с этой песней, постепенно, с каждым словом примеряя её слова на нас с Максимом, и от того накрывала ещё большая грусть. Мне хотелось высказаться, выражая свою боль в чужих словах.
Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна — любовь,
Там каждый человек — предатель.
Но снова прорастёт трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь — весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.
Как только романс закончился, повисло неловкое молчание, но Артём внезапно вскочил и воскликнул:
— А чего это мы тут паримся? Айдате искупнёмся, что ли? День-то какой хороший!
Всей душой я была очень благодарна другу. Несмотря на весёлый характер, парень был очень чуток к настроению девушек, особенно своих подруг. Своим шутками он порой поднимал нам настроение в любой ситуации. Вот и сейчас, буквально таща за руки обеих, Артём разрядил обстановку, уводя всех за собой к тонкой тропинке, ведущей вниз на пляж. Да я была и не против — спасибо тебе, друг. Ребята на ходу скидывали с себя одежду, оставаясь в заранее одетых купальниках. Я оглянулась машинально — Максим и Роман остались присмотреть за вещами, и мне почему-то показалось, что у них намечался серьёзный разговор. Ну и пусть.
Глава 16. Нервы
Я всё ждала, когда Максим даст мне хоть какие-то объяснения по поводу смены клуба, точнее тренера, после моих намёков, но он молчал и вёл себя привычно. А вот я не собиралась смиряться с привычкой мужа решать всё, не считаясь с моим мнением. Да, у нас всё также сохранялась дистанция, однако, раз уж мы женаты, то имела право знать, что происходит.
Я долго сверлила взглядом Максима, который расслабленно сидел на поваленном бревне после продолжительной пробежки и непринуждённо разговаривал с Серёжей. Садиться рядом с ними не было никакого желания. Точнее с ним, с муженьком. А злилась я потому, что узнала о причине смены клуба не от Максима, а от брата.
Оказывается, наш любимый тренер слёг в больницу с инфарктом, и, по всей видимости, не скоро восстановится. Кадровые перестановки в клубе не сулили ничего хорошего. На роль замены было два претендента: один — это второй тренер клуба — отличный боец, но сущий тиран, ребята с его тренировок в буквальном смысле уползали с татами, а за неповиновение получали не хилые удары, причём для него не имело значения, кто перед ним — то ли парень, то ли девушка, то ли вообще ребёнок; другой же слабохарактерный, тренирующий младшую группу — его подопечные никогда не приближались к призовым местам, а, стало быть, их клуб потеряет репутацию, что, впрочем, грозило и при первом варианте.
Я несколько раз позже справлялась о состоянии здоровья нашего тренера и даже ездила к нему, но, к сожалению, он значительных улучшений не предвиделось, врачи строго-настрого запретили любые нагрузки и волнения. Таким образом, предложение зятя для Серёжи оказалось выгодным: его клуб действительно намного сильнее, да и тренироваться бок о бок с опытным спортсменом было заманчиво.
Сама же я решила уйти из спорта — необходимых для своего времени вершин добилась, а продолжать профессиональную карьеру на этом поприще не собиралась, к тому же вокальная стезя на данный момент привлекала больше. Я уже зарабатывала своим голосом, а преподаватель прочил мне сольную карьеру. Для Серёжи же тренировки были всем. Что ж, раз так, ставить палки в колёса не стану. Но на Максима обиделась сильно.
А пока бегала вместе со своими мужчинами, потому как резко обрубать концы и бросать физические нагрузки не собиралась, но точно решила, что участвовать в соревнованиях больше не буду. Максиму об этом не сказала — это будет моя маленькая месть за его же молчание. Впрочем, со временем поняла, что муж принял верное решение, но как это преподнёс — было жёстко. Собственно, именно из-за этого дулась уже целую неделю, не разговаривала с ним и отказывала в интиме. По этой последней причине мы поругались даже, и засыпали, отвернувшись друг от друга. Однако такая тяжесть в отношениях удручала меня — не могла я долго злиться, но тут пошла на принцип. Максим тоже не уступал, ведь он считал себя правым. Вот и нашла коса на камень. Сколько бы ещё длилось наше противостояние, неизвестно, если бы не один случай, после которого я сорвалась: