— Знакомый? — заинтересовался волколак.
— Да... — не скрыл правду парень. — Даже побратимом считался… когда-то… — и, не удержавшись, Максим плюнул на останки.
— Хе-хе, — прокомментировал этот поступок Тугар-Волк и поинтересовался. — Ну, а ты откуда тут взялся? Не к тебе ли Мирослава ночью вышла? Правду говори! — прорычал угрожающе.
— Почему Мирослава оказалась в лесу, — неспешно ответил парень, — мы у нее самой спросим, когда очнется. А здесь я, боярин, чтоб тебя убить.
Сначала Максим не хотел говорить об этом, но лукавить не умел и решил рассказать все, как есть. А дальше будет видно. Тем более что после всего пережитого и увиденного, зла на оборотня парень больше не держал. Больше того, возник вопрос: если он такое чудовище, так почему до сих пор ни разу не напал на людей, и довольствовался одними овцами и телятами?
— Меня убить? — хрипло засмеялся оборотень. — Уж не этим ли? — мотнул пренебрежительно мордой в сторону топорика. И мгновенно, очутился рядом с парнем, — тот даже дернуться не успел, а перекушенное топорище, уже упало под ноги. — Серебро, хе-хе...
Вурдалака не сильно ткнул тяжелой головой парня в живот, и тот тяжело рухнул на землю.
— Глупый ты, Максим, хотя храбрец... да…
— Боярин, — неожиданно для себя искренне попросил парень. — Убирался бы ты отсюда, а? Люди все равно не захотят терпеть рядом с собой такого соседа. Подгадают момент и сожгут вместе с усадьбой!.. О дочке подумай! Как ей жить потом? Это, если вместе не сгорите...
Волколак с интересом присматривался к Максиму, но молчал.
— Боярин, — продолжал дальше Максим, — мы с Мирославой любим друг друга. Ты и сам слышал, как она обещалась, что только моей будет. Благослови нас, а сам уходи в те края, где тебя не знают.
— Мирославу? Тебе? — рыкнул свирепо волколак. — Смерд! Не забывайся!
Могучая лапа молнией мелькнула в воздухе и опустилась на голову парня с такой силой, что тот свалился без сознания...
— А что ты на это скажешь, Захар? — спросил оборотень, вглядываясь в ночь. — Может, убить сопляка?
И Захар, который был уверен, что надежно затаился, понял, что Тугар-Волк знает и о его присутствии. Унюхал, наверно, волчара…
— Ну, чего молчишь?
— Не думаю, что это пойдет кому-либо на пользу, боярин, — выдавил из себя Беркут, благодаря школе Морены. Там всякое пришлось повидать. — Убийство Игната я могу понять. Наверно, поймут и люди... Что ж до Максима...
— И что? — прорычал оборотень. — В чем разница? Этот покусился на честь дочери, а твой сын — на меня руку поднял.
— Девицу обидеть — дело подлое. И такого изувера от справедливого наказания никто не станет защищать. Даже на Купалу... А вызвать на поединок чудовище...
— Хе-хе... А ты не думал, старик, что у чудовища может быть другое мнение... К тому же, громаде скоро не до меня будет. Десять тысяч монгольских воинов идут сюда Тухольским шляхом... Пета и Бурунда — лучшие бегадиры Батыя, ведут их в наши горы. Может, считают наш перевал более близким путем в страну угринов, а может — по другой надобности...
— Знаю...
— Вот и хорошо... Поэтому занимайся своими напастями, а меня оставь в покое. И о Мирославе забудь... Не для твоего сына я ее растил...
Захар решил, что сейчас лучшее не противоречить оборотню. Да и зачем? Жизнь все сама расставит на свои места.
— Так и быть, — прибавил, еще немного поворчав и подумав, Тугар-Волк. — Оставлю я твоего щенка живым. Пусть... Все равно монголы вскоре здесь всех вырежут... Только постарайся вбить в его дурную голову: чтобы о Мирославе и думать позабыл! А не послушает доброго совета, следующая наша встреча, станет для него последней. Это я тебе обещаю, можешь и не сомневаться!