Вот и сейчас…
Как только Юхим пытался приблизиться, как скала начинала шататься, а на дорогу, у подножия Стража, градом ссыпались большие глыбы и малые камни. Кони из-за этого встревожено фыркали, приседали на задние ноги, и всадникам еле удавалось сдерживать их в узде.
В конце концов, видя, что нет другой возможности, им пришлось спешиться, и, взяв коней за уздечки, попробовать провести их под нависшей над тропинкой скалой. Но опять, едва лишь Непийвода подходил ближе, чем на десять шагов к Стражу, как огромная брыла наклонилась над дорогой так, что лишь чудом удерживалась на своем месте.
Когда напуганный конь в очередной раз вырвался из рук оборотня и, задрав хвост, унесся обратно, Юхим не сдержался и зло выругался.
— А, чтобы тебя болотная лихорадка скрутила, волчья сыть! Стой, проклятая тварь! Найда, держи его!
Тот уже и сам собирался вскочить в седло, когда сзади и немного выше кто-то многозначительно кашлянул.
Оба подняли головы и увидели над собой, возле «беспокойной» скалы, седого, словно лунь старца, что опирался на крепкий суковатый посох. А рядом с ним — нескольких парней, вооруженных луками, мечами и бартками.
— Не беспокойся, — промолвил старик. — Конь никуда не убежит. Сейчас мои хлопцы его воротят. Но сперва надо выяснить, почему Страж не хочет впускать тебя в долину? Кто ты, кем будешь? Откуда и зачем к нам пожаловал?
— Какой еще стражник? — буркнул сердито Юхим. — Да и сам ты — кто таков?
— Не стражник, а Страж, — назидательно произнес тот, не выказывая гнева за очевидное пренебрежение, прозвучавшее в голосе купца. — И такое имя носит вот эта скала. — А я, чтобы ты знал, один из здешних старейшин, — следовательно, должен интересоваться: кто и с чем пожаловал в мое жилище.
— Прости чрезмерную горячность моего спутника, отец, — почтительно отозвался Найда. — Но, когда конь вырывается из рук посреди диких гор, трудно сохранить спокойствие. А что до нас, то оба мы из Галича. Он, — парень указал на Юхима, — купец и оружейник Юхим Непийвода, а я — княжеский дружинник, Найда Куница. Он — по торговому делу странствует, а я — для охраны. Позволишь ли узнать твое имя?
— Охотно, — улыбнулся старейшина, поскольку учтивые речи всегда производят благоприятное впечатление. — Меня кличут Захарием. А родом я из здешних Беркутов.
— Захарий? Беркут? — переспросил чересчур торопливо Найда, не в силах укрыть свою радость от неожиданной, но столь желанной встречи. — Тот самый Захарий Беркут?
— В здешних горах другого Захара Беркута нет… — удивился старец, услышав в голосе воина гораздо большее, нежели обычную вежливость. — Никак виделись уже? Что-то не припоминаю?
Но Найда уже взял себя в руки, вспомнив, что Юхиму лучше ничего не знать о напутственном совете воеводы, и ответил небрежно:
— Нет, отец, не доводилось нам раньше встречаться, но слышал от людей много доброго. Знают тебя в округе, как человека умного и прямого, — поклонился парень, будто передавал старейшине поклон от тех, кто рассказывал Найде о Тухольском ватаге. — Но, мне кажется, что разговаривать удобнее, когда смотришь человеку в лицо, а не запрокидываешь голову к облакам. Как считаешь?
— И где мой конь? — прибавил Юхим, который никогда не забывал о своем добре.
— Коня уже ведут, — ответил Захарий. — И поговорить, воин, я готов с тобой охотно. Но как быть с купцом? Страж не пропустит его.
— Страж! Страж... — опять вспылил Юхим. — Что вы там плетете? Тоже мне диковина, камень по склону скатиться норовит... Гляньте, как он нависает! На честном слове держится!