Перун брякнул в сердцах кружкой об пол.
— Кто же думал, что этот пастух окажется таким бешеным?..
— Хочешь сказать — неуступчивым и упрямым?
— Что хочу сказать, то и говорю, — рыкнул Перун. — Я рассчитывал на беседу с человеком. Жестоким, но подвластным таким простительным порокам, как желание славы, величия... А этот оказался просто диким зверем. Настоящим хищником! В его голове одновременно не удерживалось больше двух мыслей. Да и то одна из них — желание убивать. Просто так, ради удовольствия. А Поднебесная Империя была ближе, богаче и понятнее, чем христианский мир. И как враг, и как добыча. И убеждать Темуджина в противоположном — все равно, что пытаться оторвать волка от куска кровоточащего мяса обещаниями медового каравая. Но не беспокойтесь — с его потомком договориться легче.
— Ты о сыне Чингизовом мыслишь?
— Джучи?.. Нет... Этому хватит славы и проблем великого отца. Я о внуке. Вот этот уже все сделает, чтобы достичь славы деда. И поскольку на Восток его ничего не влечет, то и отправится он сюда. А мы ему дорогу подскажем и подтолкнем, в нужном направлении!
— В добрый путь… — благословила Морена.
— Боюсь, — опечалено склонил голову Велес, — этот поход никто не сможет назвать добрым...
— Сочувствие проснулось? — отмахнулся Перун. — Жалеешь?! Кого? Разве мы были для них плохими богами? Люди первые отреклись от прошлого! Все позабыли... И былую славу, и добро... Пусть! Кому суждено погибнуть — Судьба. Зато, каждый, кто выживет и от Единого отречется — будет счастлив. Их, я сторицей отблагодарю! Обещаю — дети лучше родителей заживут.
— Хорошо счастье, родительской кровью купленное.
— Не болтай глупостей! — рассвирепел Перун. — Я что, для себя стараюсь?..
— Не кипятись, Громовержец, — примирительно ответил Велес. — Вероотступники заслуживают наказания. Сомнения нет. И наказания жестокого. Но все ж как-то неприятно, призывать верную погибель на собственный народ. Согласись...
— Есть немного, — поубавил тон Перун. — Однако другого пути не вижу. Молчаливым невмешательством мы лишь отдаем Единому даже те крохи власти, которые еще оставлены нам. Ведаете ли, в кого мы превратились стараниями его священников?
Велес кивнул. А потом встал и вышел на балкон. Все эти разговоры ему уже надоели до тошноты.
— В бесов и ведьм! — продолжал тем временем бушевать Перун. — Ну, с нечистью еще как-то можно согласиться. Они хотя и темного, а все ж божественного происхождения. Но, чтобы Богиню Судьбы свести к уровню обычной ведьмы? Упоительную красавицу, от улыбки которой сам Ярило ярче светил, превратить в злобную, крючконосую старуху? Этого я не понимаю... Позор! Так что даже не пытайтесь изменить моего решения...
Морена зашипела, словно раздраженная кошка:
— Я им покажу ведьму! Надолго запомнят!
А Велес между тем глотнул рейнского, услужливо поданного золотоволосой летавицей, и промолвил обращаясь то ли к Горганам, то ли к богам:
— Собственно, нам не проклинать, а благодарить нужно Единого... Как и людей, которые призвали его. Иначе, чем бы мы, други, еще развлекались вот уже добрую тысячу лет?
А затем прибавил не так громко и пафосно, обращаясь к Морене:
— Надеюсь, ты не будешь возражать, сестрица, если я одолжу у тебя на время парочку прелестниц? А то у меня там один лишь вой и скрежет зубовный. А так хочется уюта, тепла и ласки.
Смех Морены был звонким и веселым. Как у того, кто наконец-то избавился от проблем и тревог. Или думает, что сумел...
Глава 10
ЗИМА 6729-го.
ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКОЕ КНЯЖЕСТВО. ГАЛИЧ.
Уже минула полночь, когда Опанас Куница проснулся из-за того, что кто-то упрямо и достаточно сильно дергал его за рукав рубашки.