Морена пошевелила пальцами, и синие огоньки заплясали на кончиках длинных ногтей.
Юхим взвыл еще громче.
Богиня что-то зашептала, сперва медленно, напевно, а потом все быстрее и быстрее, пока не взвизгнула что-то невразумительное и тотчас порывисто указала на оборотня пальцем. Грохнуло! Сверкнуло!
Вурдалака завыл. Завоняло жженой кожей. Ведьма во дворе щелкнула зубами. Кощей рванул по дымоходу на крышу.
— То, что ты не справишься, я и так знала, — заговорила будто сама с собой Морена. — Но это не может служить оправданием. Мои приказы должны выполняться, чтобы там Книга не утверждала! Поэтому, Юхим, ты будешь примерно наказан. Я сделаю так, что ты будешь проклинать день, когда не использовал свой шанс убить Найду. Но и сам не умрешь, и мальца жизни лишить не сможешь. Потому, что теперь я желаю, чтоб он вырос и созрел для встречи со мной. А ты, Юхим, будешь приглядывать: чтобы Найда оставался целым и невредим до того часа, когда велю привести его в мой замок. А чтоб служил верно — не будет для тебя все эти годы ни женщины, ни волчицы! И помни: подведешь меня еще раз — придумаю такое наказание, что ты на собственных кишках с радостью повесишься, лишь бы его избежать. Веришь мне?
— Да, Пресветлая госпожа. Благодарю, тебя! — Юхим отвечал вполне искренне, потому что уже успел проститься с жизнью, и в сравнении с этим, — женская ласка, казалась ему таким пустяком. Живут же как-то и скопцы, и отшельники. Тем более, что это ж не навсегда. Можно и потерпеть, опосля слаще будет... — Я стану беречь его как зеницу в собственном глазу!
— Очень на это надеюсь. А теперь, возвращайся в Галич и ожидай моего или Перунового приказа! Этот малец слишком ценен для Кружева судьбы, чтобы хоть на мгновение выпускать его из виду. Обо всем, что покажется важном и, по твоему разумению, интересном или неожиданном — будешь извещать Мару. А понадобиться еще какая услуга — найду как сообщить.
— Все сделаю, как велишь, Пресветлая госпожа, — кивал усердно Юхим и пытался преданно заглянуть богине в глаза. За столь неожиданно подаренную жизнь, он готов был языком вылизывать ее сапожки. Уж кто-кто, а он хорошо знал, как за малейшую провинность богиня наказывает и самых преданных слуг. А уж, чтоб совсем помиловать…
— Ты уж, Юхим, и в самом деле постарайся, — неожиданно серьезно промолвила Морена. — Потому что есть в этом парне нечто такое, чего не может, объяснить даже Книга Бытия. И твоя сегодняшняя неудача только подтверждает это. И кажется мне: Старым богам придется по-настоящему столкнуться с тем, кто его оберегает и… желает нашего забвения.
Глава 13
ВЕСНА 6745-го.
«ВРАТА НАРОДОВ». СТАВКА САИН-ХАНА
Беспощадная вонь в юрте шамана-гадальщика и самого непривередливого заставила бы зажать ноздри и сломя голову броситься прочь, на воздух, — но важность ожидаемого пророчества удерживало на месте Вечного и Непобедимого джихангира монголов. Поэтому — и всем остальным приходилось терпеть. Хотя тошнотворные запахи давно уже вызывали непроизвольные спазмы в животах, переполненных, недавно съедено за обедом, жирной бараниной.
Растрепанный, перемазанный кровью и нечистотами, жрец Судьбы неистово ковырялся в бараньих внутренностях, — слишком долго даже для непосвященного в таинство гадания. Шаман тоже понимал это, но, помня о судьбе семи своих предшественников, не осмеливался встретиться взглядом с грозным и неумолимым Саин-ханом. А еще больший ужас на несчастного наводил единственный, всегда налитый кровью и яростью, глаз ханского аталыка - Субудай-багатура. Гадальщик давно бы уже поднялся с пола и предрек волю Богов, но именно сегодня безразличная Судьба упрямо молчала, не желая приоткрыть перед людьми даже краешек завесы, за которой, — будущее.