— Руженка! — воскликнул Найда, сунув голову в нору. — Все хорошо… Все уже закончилось…
Женщина всхлипывала и торопливо одевалась.
— Руженка, что случи... — парень запнулся. — Что они с то... — он опять не смог закончить. — Как ты?
Но та и дальше молчала, и только движения ее стали торопливее.
— Что с тобой, Руженка? Почему ты не отзываешься?.. Любимая, родная, это же я...
Молодица вздрогнула и уставилась в лицо парня длинным тяжелым взглядом. В глазах ее уже не было слез, а лишь огромная усталость и неописуемая тоска.
— Чего тебе? Мало? Не натешился? Так давай, пока я еще не оделась…
Найде будто лошадь в грудь лягнула. Аж дыхание сперло. Он дернулся, но произнести смог только:
— Что с тобой?
— Может, я ошибаюсь? — зло продолжила женщина. — И ты с замужней бабой, для чего-то другого встречался? Может, не меня в сено втаптывал, пользуясь случаем? Все вы, жеребцы ненасытные, одним миром мазаные!.. Верно Палаша сказывала: сначала натешитесь, а после и... — она всхлипнула.
— Руженка, что ты несешь?! Опомнись!
Молодая женщина опять поняла голову.
— Опомнилась уже... Меня Юхиму венчали — вот ему и повинюсь. Он мой господин, — имеет право карать или миловать. А тебе, дружок — больше не обломиться... Уходи!
— Руженка! — воскликнул потрясенно Найда. — Руженка...
— Оставь меня, — ответила твердо, как отрезала. — Все закончилось... Больше не подходи, и не заговаривай... А то мужу пожалуюсь. Он тебе еще всыплет!.. — и молодая женщина так свирепо зыркнула на парня, что тот растерянно попятился.
Не отозвавшись больше ни одним словом к бывшему возлюбленному, Ружена выбралась из сена, отряхнулась и побрела в город. И такой чужой, такой далекой и непостижимой была она сейчас для Найды, что он не осмелился затронуть ее и словом.
Парень еще какое-то время постоял, почесывая затылок, а потом махнул рукой, ойкнул и согнулся от боли в поврежденных ребрах. Простонал зло, покряхтел, выпрямился и тоже направился домой. Но другой дорогой. И уже не видел, как всего в нескольких шагах от опушки Руженку снова перенял Юхим.
— Ну как, женушка моя верная, понравились тебе ласки моих братьев? Если хочешь, то можем так хоть каждый вечер забавляться…
Руженка смолчала.
— Думаешь, это все наказание? — продолжал скрежетать зубами Юхим, не переставая при этом любоваться красотой Руженки и невольно думая, что мог бы быть счастлив, — если б мог... Мысли его воротились к Найде, а от него опять к приказу Морены. — Ты даже не догадываешься, какую кару я тебе придумал. Ну, ничего — скоро узнаешь…
Руженке вдруг все стало безразлично. Она поняла, что наступил конец всем мечтам, и к прошлому возврату нет. А выискивать надежду, выдумывать для себя что-то хорошее в будущем — не было ни силы, ни желания. Полное отвращение к жизни ледяным панцирем сковало ее тело и душу.
— Молчишь? — не утихал Юхим. — Ну, молчи, молчи... А я все-таки придумал для тебя кое-что доходчивее вожжей... Спасибо, Мара подсказала...
Он хищно улыбнулся и достал из пазухи небольшой мешочек. Расшнуровал и высыпал на ладонь что-то, похожее на сушеные ягоды.
Руженка будто со стороны глядела на все эти приготовления и равнодушно думала: «Это он, наверно, отраву какую-то раздобыл... Хочет меня убить... Вот и, слава Богу... »
— Глотай! — приказал Юхим, поднося те ягоды к губам Руженки.
Женщина послушно открыла рот и, морщась от брезгливости, собрала губами с потной ладони мужа все до единой черные горошинки и проглотила. Попрощавшись мысленно с жизнью и умоляя Бога: чтоб не мучиться.