Найда больше не думал о смерти, и силы опять вернулись в измученное тело. Ему уже ничего не требовалось, кроме исполнения одного-единственного истового желания — хоть раз полоснуть мечом по ненавистной морде, чтоб хоть так отомстить и за себя, и всех своих товарищей, — которые погибли, потому что не смогли перебороть ужас, навеянный взглядом оборотня.
Не тратя попусту время на распутывание узла, в который затянулся кушак, Найда перерезал ткань острым ножом, потер ладони, возвращая замершим пальцам подвижность, и — полез вниз.
— О! — удивился волколак. — Да ты, вроде, драться со мной собираешься? Го-го-го... Ну, давай. Давай. Я даже подожду, пока ты меч свой найдешь... Га-га-га! Вон он — в кустах лежит... Ге-ге-ге! Мешал убегать?! Го-го-го!..
И чудовище действительно отошло на несколько шагов в сторону, давая человеку дорогу к оружию.
Найда даже зубами заскрипел от такого унижения, но решительности, тем не менее, не растерял.
Невзирая на некоторую одеревенелость мышц, он ловко спрыгнул с нижней ветки на втоптанный снег и одним большим прыжком оказался возле меча. Все-таки доверия к словам оборотня у человека не было и на грош. Холодное лезвие блеснуло в лунном сиянии, и воин облегченно улыбнулся.
— Готов? — поинтересовался волколак. — Или еще подождать? Не стесняйся... Может, до ветру сходишь? Ежели охота. Я подожду... Потом, меньше дерьма в тебе будет... Га-га-га! — захохотал не скрывая презрения и насмешки, хотя поначалу голос твари звучал почти сочувственно.
Этой, последней обиды оказалось бы достаточно, чтоб вывести из себя и более покладистого, и Найда так свирепо заскрипел зубами, словно жернова сдвинулись.
— Мы еще посмотрим, чье дерьмо здесь останется, — ответил горделиво. — И нечего паясничать. Мне показалось: здесь кому-то ужинать торопился? Чего же ждешь? Боишься, об кушанье клыки поломать? И правильно — остерегись, может, цел останешься!..
Найда широко перекрестился, взял меч обеими руками и короткими упругими шагами стал приближаться к чудовищу. А волколак, искренне удивленный подобной наглостью, так и замер с разинутой пастью. Впервые человек шел к нему, а не убегал сломя голову, — не разбирая дороги. И только в то мгновение, когда воин, коротко взмахнув мечом, едва не задел острием по носу, волколак молниеносно уклонился, и привычная ярость опять полыхнула в его красных зрачках.
Найда еще одним глубоким выпадом попробовал достать чудовище, вкладывая в удар вес всего тела. Когда б это ему удалось, то кто знает: как все могло бы обернуться дальше. Но волколак лишь мотнул лобастой башкой — и невероятная сила, словно перышко, вырвала оружие из рук человека, а следующий толчок, мордой в грудь, бросил воина на снег, — и огромные лапы прижали его к земле.
— Вот и все... Хе-херой... Время ужина...
Пасть раскрылась и сомкнулась на горле у человека...
Сомкнулась, да не до конца. Потому что едва лишь волчьи клыки коснулись кожи Найды, как в разрез кольчуги, из-под рубашки, вырвался зеленый луч и ударил в шею оборотню. Чудовище жалобно взвизгнуло, отпрянуло в сторону и удивленно вытаращилось на распростертого перед ним человека. В воздухе запахло подпаленной шерстью и мясом. А воин, который уже простился с жизнью, продолжал лежать неподвижно с закрытыми глазами, — удивляясь: почему смерть принуждает себя так долго ждать, и вознося молитвы, чтобы это произошло не слишком болезненно.
— Ну, ты... — буркнул волколак. — Долго еще прошлогоднюю падаль изображать будешь?
Найда открыл один глаз.
— Теперь еще в «моргалки» надумал поиграть?
Найда открыл и второй глаз. Провел руками по телу и сел, растерянно оглядываясь.