Странно только, что подчинив своей воле всех жителей хутора, ведьма не смогла заколдовать и Юрка с Маричкой. Наверно, беспокойство друг о друге дало им силы сделать хоть что-нибудь, и они сумели выбраться на просеку...
— Мы очень хотели бы отблагодарить тебя, галичанин, — проник в его мысли голос девушки. — Но ты и сам видишь, что все добро, кроме надетого на нас, Мара уничтожила огнем.
— Пустое... Главное, что все живы остались. Может, и вспомните когда добрым словом, а моей душе, поджариваясь в аду, будет приятно вспомнить хотя бы один доброе деяние.
— Глупости говоришь, — неожиданно серьезно ответила девушка и даже зарделась от волнения. — Скажи, Юра.
— Конечно, — кивнул серьезно парень. — Пока хоть один человек из нашей общины будет жив, до тех пор родители будут пересказывать детям, о ратнике князя Данила, который спас их от неизбежной смерти.
— А на память... — Маричка сунула руку в пазуху и сняла через голову камень на шнурке. — Вот, возьми. Это не драгоценность... Но, усиленный нашей благодарностью, он пригодиться тебе в трудную минуту. Не погнушайся. От всего сердца…
Найда признательно прижал подарок к губам и одел на шею. А потом, слегка озоруя, чтобы развеять горький осадок, остающийся от прощания, прижал к себе Маричку и крепко поцеловал девушку в тонкие губы. Хлопнул дружески по плечу Юрка и вскочил в седло.
— Держитесь, ребята, друг за дружку крепче, и не поддавайтесь никакой Маре, чтоб ей в болоте утонуть...
Глава 24
ВЕСНА 6747-го.
ГДЕ-ТО В КАРПАТАХ. ЗАМОК МОРЕНЫ
— Думаю, что с полным правом объявлю тебе, о мудрейшая среди богинь, вечный шах, — словно напевая, сказал Велес и подвинул на одну клетку черную пешку в доспехах монгольского воина. — Прими это, как знак уважения твоему героическому сопротивлению. Без преувеличения должен признать — это была одна из лучших партий, что мне удалось сыграть в этом столетии...
Морена упрямо рассматривала шахматную доску, но и одного взгляда было достаточно, чтобы понять: пат объявлен вполне справедливо.
Зажатый в углу единственным черным воином, белый король, в одеждах славянского князя, не мог сделать ни одного хода... Справа и позади него заканчивалось игровое поле. Левее была клетка, что самой своей расцветкой напоминала об угрозе удара черной пешки. А прямо перед королем, нагло улыбаясь ему в лицо, пригнувшись как для прыжка и вынув наполовину кривой клинок, стоял вражеский воин. Для белого князя он не стал бы соперником, и тот смахнул бы пешака с доски одним ударом тяжелой булавы, но — увы... Неподалеку притаился черный всадник, готовый прыгнуть на эту же клетку. Князь оставался живой, но беспомощный словно младенец.
— За достойное сопротивление дарую тебе волю, — продолжал подшучивать Велес. — Плати дань и хозяйничай в своих владениях дальше...
Морена, хотя и сердилась за проигрыш, заставила себя оторваться от безнадежной ситуации и подарить Черному богу обворожительную улыбку.
— Сдаюсь на милость победителя...
— То-то же... — надменно произнес Велес. — Будешь знать, как наших задевать... — А потом не выдержал и рассмеялся: — Так что там, с выкупом?