— И где же эти перья? — поинтересовалась богиня.
Захар ойкнул и плеснул себя по лбу. Узрев вместо птицы женщину, он так растерялся, что совсем позабыл обо всем на свете и теперь не отличил бы волшебные перья от других, брошенных в травы.
— Потерял?
Захар молча показал ей на кучу перьев, и такое отчаяние появилось на лице парня, что Морена, сдержалась от насмешек, причмокнула губами и дунула от себя. Миг и парень держал в руке два перышка, а все остальные попросту исчезли. Захар так крепко сжал их в руке, что ах косточки побелели. Это было бы слишком жестоко: получить возможность осуществить мечту и тут же ее потерять.
— Благодарю, — едва выговорил непослушными устами.
— Береги получше, подарок. А то в следующий раз может не посчастливиться. Богини не на каждом шагу встречаются…
Захар еще раз поблагодарил и захлопотал у костра. И часа не прошло, как он отужинал вместе с лесовиком, а от всех этих треволнений проснулся прямо волчий аппетит. И парень с нетерпением поглядывал, на неспешно жарящееся мясо. Если б только для себя, то Захар не чинясь, поддал бы жару и с удовольствием вгрызся зубами, хоть и в обуглившиеся куски, но сердить богиню лишний раз не отважился. Все, хватит на сегодня судьбу испытывать.
Тем временем, силы почти полностью вернулись к Морене, и она, пожалев парня, наколдовала себе муслиновую накидку, окутавшую ее от щиколоток и до подбородка. На ногах богини появились дивные туфельки из синей парчи, расшитые золотыми нитями, а пышные черные волосы собрались под играющую в отблесках костра ажурную диадему. Чтобы не лежать на земле, она накрыла ее пушистым и чрезвычайно красочным ковром. Правда, одежда красавицы оказалась неожиданно коварной. Если глядеть в упор — накидка была гуще ночного мрака. Зато, если бросить взгляд украдкой, муслин не только ничего не скрывал, а так подчеркивал прелести богини, что, неискушенный в подобных женских играх, Захар рисковал заработать косоглазие на всю оставшуюся жизнь.
Неизвестно как много лет было бессмертной богине, но какое это имело значение, если глаза парня утверждали, что перед ним юная красавица. Блестящее, как воронье перо, волосы. Тонкие брови. Острый и немножко курносый носик. Карие глаза. Капризно надутые, пухлые вишневые уста. Тонкая высокая шея. Полные, упругие груди. А талия такая тонкая, что легко поместилась бы в ладонях.
— Кажется, у тебя что-то горит? — невинно поинтересовалась Морена. — Вовремя, а то я уже проголодалась.
Захар дернулся к костру и негромко выругался.
Пока он любовался женской красотой, несколько кусков мяса упали вместе с перегоревшими прутиками в огонь и почти сгорели, а остальные — приближались к тому опасному пределу, за которым еда превращается уголь. Парень поспешно снял с огня мясо и нерешительно замер. Если б ему пришлось ужинать с кем-то своим, Захар положил бы его на траву. Но как поступить с богиней?
Морена усмехнулась, щелкнула пальцами, и перед ней повис большой серебряный поднос и два золотых бокала. А в следующее мгновение, прутики вырвались из рук Захара и сами скользнули на поднос. Туда же перебралась и последняя лепешка, вместе с начатой луковицей и ломтем брынзы, до этого смирно лежавшие в Захаровой котомке.
— Я слишком много потратила сил на оживание, чтобы наколдовать еще более-менее съедобное, — объяснилась богиня. — На сегодня нам хватит и того, что есть, а завтра… — не договорив, она решительно впилась ровными, белыми зубками в мясо. — Присоединяйся, — пробормотала чуть позже, уже с полным ртом, хватая второй рукой лепешку, — если не хочешь остаться голодным.
Еда с подноса и в самом деле исчезала с ошеломительной скоростью. Поэтому Захар не заставил просить себя дважды.