Свистит пронзительно паровоз, погромыхивают колеса. Наяривает в темноте балалайка. Мчится поезд. Куда?
14 марта.
Мчится поезд. Я вижу: под обнаженной березой без шапки стоит человек с веревкой на шее… «На что крестишься? крестись на восход…» Я вижу: разгорается красный огонь, белеют голые плечи… «Бороду-то, бороду ему подпали…» Я вижу: пылает деревня, сверкнул на солнце топор: «Убью!»…Мчится поезд. «Товарищ, эй, не трусь! Пальнем-ка пулей в святую Русь!..»
Пальнули. И, раненая, бьется Россия. Пальнули не только они, пальнули и мы. Пальнули все, у кого была винтовка в руках. Кто за Россию? Кто против?… Мы?… Они?… И мы и они?…
Сроков знать не дано. Но встанет родина, – встанет нашею кровью, встанет из народных глубин. Пусть мы «пух». Пусть нас «возносит» ненастье. Мы, слепые и ненавидящие друг друга, покорны одному, несказанному закону. Да, не мы измерим наш грех. Но и не мы измерим нашу малую жертву… «И когда он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей».
1923 г.