Сандара поставил двух человек у резного форштевня галеры, велев промерять глубину; к счастью, тут не было ни отмелей, ни рифов, ни опасных подводных скал. Спустя некоторое время корабль неторопливо, на пяти парах весел, скользнул к темной базальтовой стене: загрохотали якорные цепи, дружно ухнули мореходы, упираясь шестами в гладкий камень, и "Громовая Стрела" замерла.
Они находились под самой горой, у подножия вулкана, над которым расплывалось огромное черное облако. Из него падал пепел, окутывая серой пеленой деревья и травы; он ложился на прибрежные камни, на листву, на воду, на палубу корабля, на плечи и лица людей. Метель, подумал Конан, поглядывая на стоявших рядом Рагара и Каллу; бронзовый шлем на головке девушки уже потерял блеск, а темно-синее шелковое одеяние аргосца стало сизым и тусклым.
Да, метель, решил он, такая же, как в Ванахейме или Асгарде, только не белая, а темная. Пепел был теплым, но скоро его хлопья начнут жечь, словно кристаллики льда, потом еще сильнее... Конан припомнил, как в северных краях, в круговерти пурги, танцуют снежные девы, дочери Имира, заманивая путников в свои холодные объятья. Кто запляшет здесь, когда под раскаленным пеплом и камнями обратятся в прах деревья и травы? Огненные саламандры? Драконы в пламенной чешуе? Чудища, дыханье которых плавит скалы? Помрачнев, киммериец насупил брови; ему было неприятно сознавать собственное бессилие.
Сверху доносился мерный рокот, иногда прерывавшийся громовыми раскатами. Почва ощутимо подрагивала; гигантский змей, затаившийся в жерле вулкана, пробовал свои силы. До вечера было еще далеко, но над землей и водами сгущался сумрак; туча пепла и дыма расползалась над обреченным островом, застилая солнечный свет. Конан поднял лицо к небу, всматриваясь в потускневший лик великого Митры, Подателя Жизни. Неужели Светоносный был не в силах сам совладать с огненными демонами? Или ему для этого требовалась помощь человека - такого, как Рагар?
Сандара, сгорбившись, опасливо поглядывая на берег, приблизился к своему капитану; глаза его, от волнения и страха, косили вдвое сильней, чем обычно.
- Долго нам тут не выдержать, господин мой Амра, - нерешительно пробормотал он. - Темно, жарко, и скалы трясутся так, словно сам Нергал чешет пятки под землей. Хорошо бы... гм... - кормчий запнулся и метнул быстрый взгляд на Рагара.
На губах аргосца промелькнула улыбка.
- Хочешь сказать, достойнейший, что мне пора убираться, да поживее? Ну, я готов! - он сделал шаг к сходням, переброшенным на берег.
- Нет, так не пойдет! - Конан решительно тряхнул своей черной гривой. - Я хочу тебя проводить - хотя бы до тех дубов, которые ты собираешься повести в битву! Выпить по чаше вина, плюнуть в морды огненных демонов и послушать, как они зашипят!
- Что ж, проводи, - согласился Рагар. - Только не до самых дубов, а до половины дороги. Дальше я пойду сам.
Повернув голову, Конан поискал взглядом в толпе моряков, сгрудившихся на палубе.
- Хафра! Эй, Хафра! - рявкнул он.
- Здесь, мой господин! - кушит, задрав голову, возник у трапа.
- Притащи бурдюк с вином и чаши из моей каюты! Пойдешь с нами. Конан на мгновение призадумался. - Вино бери аргосское, а чаши - побольше. Да прикрой их чем-нибудь от этой дряни, что сыплется с небес!
Кивнув, кушит исчез за дверью. Калла, брезгливо отряхивая пепел с лица, пробормотала:
- Скоро мы все станем, как этот Хафра... такими же черными и страшными...
Конан, приобняв ее за плечи, подтолкнул к трапу.
- Иди вниз. В каюте безопасней.
- Вот еще! - девушка гордо вскинула головку. - Я отправляюсь с вами!
- Ну, как хочешь. - Вслед за Рагаром, киммериец направился к лестнице; по прежнему опыту он знал, что спорить с ней бесполезно. Друг за другом они спустились на палубу, потом перебрались на берег, провожаемые тоскливыми взглядами команды; лица людей, измазанные пеплом, превратились в застывшие маски из серого камня. Вскоре появился Хафра, с большим бурдюком за плечами и стопкой бронзовых чаш, завернутых в тряпицу, которые он бережно прижимал к груди. Кушит выглядел спокойным; похоже, ни ощутимые содрогания почвы, ни доносившийся сверху рев его не тревожили.
Конан махнул рукой кормчему, распорядился:
- Жди здесь! Мы скоро вернемся!
Они направились вверх по склону - по серой траве, мимо серых кустов, вздымая при каждом шаге серые облачка, медленно оседавшие на землю. Стояло полное безветрие, и даже тут, у самого моря, воздух казался душным и тяжелым. Из клубившейся над вершиной тучи по-прежнему падали серые хлопья, и в десяти шагах не было видно уже ничего; пурга, поднятая огненными демонами Кардала, слепила не хуже тех, что насылал Ледяной Великан Имир, владыка снежных просторов Ванахейма.
Конан с Рагаром шли впереди; за ними, тяжело отдуваясь, поспешал кушит, и стремительной походкой двигалась Калла, иногда оскальзываясь на камнях. Киммериец повернул голову.
- Тебе не страшно, Хафра?
- Нет, Амра.
- А почему?
Темнокожий великан пожал плечами.
- В Черных Королевствах на границе с Кушем горы часто плюют пеплом и огнем... Я насмотрелся такого еще в те времена, когда не мог поднять отцовскую секиру. Я не боюсь! Земля немного потрясется, с гор сойдут огненные реки, потом застынут... Вот и все!
- Не все, - мрачно промолвила Калла. - Остров может расколоться и потонуть. Уйти на дно океана, понимаешь?
Хафра хмыкнул.
- Понимаю. Куш - на большой земле, большая сила нужна, чтобы ее расколоть. А здесь... Но я все равно не боюсь! - Огромной пятерней он взлохматил свои жесткие курчавые волосы, подняв облако пепла. - У нас корабль, навалимся на весла и уплывем!
Они продолжали подниматься - четыре крохотные фигурки на склоне исполинского каменного конуса. Доносившиеся сверху рев и рычанье сделались громче; темная завеса, маячившая перед глазами, вдруг озарилась багровым видно, раскаленная лава уже подступила к самым краям кратера. Воздух, насыщенный сернистыми испарениями, обжигал горло и легкие при каждом вздохе; Калла вдруг мучительно раскашлялась и замедлила шаг.
- Иди на корабль! - крикнул Конан, бросив на нее сердитый взгляд.
- Нет!
- Уходи! Задохнешься!
- Нет! Нет!
Выпрямившись, девушка ухватила Хафру за ремень перевязи; лицо ее было бледным, но в глазах по-прежнему горел упрямый огонек, а пальцы стискивали рукоять меча. Похоже, она решила сопровождать Рагара до самой вершины и там схватиться с огненными демонами... Только туда ей не дойти, подумал Конан, втягивая едкий воздух. Никому не дойти, и Рагару тоже! Он поднял глаза вверх: солнечные лучи уже не могли пробиться сквозь черную мрачную тучу, застилавшую небеса. Итак, демоны Кардала скрыли от глаз Митры его слугу, идущего в бой; чем же Владыка Света сумеет ему помочь? Разве что заупокойной молитвой...
Рагар внезапно остановился и вытянул руку.
- Все! Тут мы расстанемся, капитан. Дальше я пойду один.
- Ты не заблудишься в этой тьме? - Конан покрутил головой, разглядывая склон, похожий на Серые Равнины царства мертвых. - Ничего не видать! Один Нергал знает, где тут вершина, где огненные демоны и где твои дубы!
- Я их чувствую, - Рагар коснулся пальцами виска. - Они готовы к сражению... ждут, чтобы слить свою Силу с той, которой наделил меня Митра, Податель Жизни.
- Пусть не оставит он тебя своей милостью! - киммериец сделал знак, и Хафра, сунув им чаши, начал поспешно разливать вино.
- За победу! - провозгласил Рагар, и голос его, сильный и звучный, далеко разнесся над засыпанным пеплом склоном.
- За победу! - клич Конана походил на рычанье льва.
- За победу! - от рева Хафры дрогнул воздух.
- За победу, - отчетливо произнесла Калла, не сводя глаз с посуровевшего лица аргосца.
Они выпили вино, смешанное с пеплом - словно причастились к плоти огненных демонов, трубивших наверху боевой вызов; затем Рагар, отстегнув мечи, сунул их в руки Конана.
- Эй, а это зачем?