– Ну – как? Довольна результатами осмотра вблизи?
Ещё некоторое время царило молчание. То ли его противница думала, что ответить, то ли пыталась осмыслить ситуацию. Но рот после вздоха всё же разлепила:
– Конечно… Кто же ещё это мог быть. Такой самоуверенный и наглый.
Конан-варвар.
– О! Приятно, что меня узнают в самых экзотических и пустынных уголках Ойкумены. Только вот удивления в голос нужно было подпустить побольше – а то я не поверил, что ты меня не знаешь. А вот тебя я не знаю.
– Я – Лидия. Лидия из Ванахейма. Не скажу, что приятно познакомиться. – Лидия, скривившись, и демонстративно кряхтя и шипя, повернулась на бок, и помассировала явно огромный синяк на спине чуть повыше почек.
– Если вспомнишь, ты выстрелила первой. – Конан, не испытавший от этой демонстрации того, как «бедняжке» больно, никакого смущения или стыда, пожал плечами. В «разборках» за сокровища, раз уж они начались, он не видел смысла кому бы то ни было делать скидки. И уж тем более – извиняться. Лидия, со свойственной женщинам непоследовательностью, отрезала:
– А ты первым начал заменять боевой наконечник – на глушилку!
– А почему, если заметила, сразу не убежала?
– Ну… Смысла не видела. Понимала, что кто бы не уложил несчастных охранников-стражников, в тайге он ориентируется прекрасно. И ноги у тебя длинней. Ты и выносливей. Догнал бы без особых хлопот. Вот и хотела попасть тебе в ногу – чтоб не гонялся!
– Хм-м… Логично. А чего ж – не попала?
– Промазала. Да и ты отпрыгнул.
– Всё верно. Я чую вот здесь, – Конан показал на лоб, – когда в меня чем-нибудь стреляют или бросают. А двигаюсь я быстрее любой стрелы.
– Хвастун.
– Точно. С другой стороны – раз я жив до сих пор, ты не можешь не признать, что имею определённое право. Хвастаться. И гордиться собой, таким умным и сильным.
– Самовлюблённый хвастун. – она наконец села с наигранно жалобным стоном и вздохом. Узкие бёдра и полное отсутствие того, чему полагалось украшать торс спереди, сказало Конану, что она ещё моложе, чем кажется.
Он усмехнулся:
– Хватит ругаться и ворчать, словно ты – моя жена. Или – тьфу-тьфу! – тёща. Давай руку! – он протянул свою. Девчушка – назвать её женщиной и язык-то не поворачивался! – некоторое время смотрела на его широкую ладонь. Потом всё же руку протянула с поистине царственной грацией:
– А ты не лишён определённых достоинств. Вежлив с дамой. Вот только такого мужа я могла бы вообразить разве что в страшном сне!
– Я от тебя тоже не в восторге. – Конан пожал плечами, – На мой взгляд ты слишком жилистая. И язвительная. Да и грудь… – не без хитринки посмотрев в указанное место, он заметил, что её лицо вспыхнуло: больной, стало быть, вопрос! – Могла бы быть не столь… Безмышцевой! (А ты что подумала?!) Вот и не смогла как следует натянуть тетиву. Но поскольку убивать тебя я не собираюсь – пока, во-всяком случае! – могу предложить тебе завтрак. Правда, состоящий только из копчёного окорока.
Некоторое время его «дама» молчала. Только сердито сопела. Ростом она едва достигала Конану до подмышки, да и весила, как успел оценить киммериец, отрывая крошечное тело от травы, не более сорока пяти килограмм. Но девушка соблаговолила-таки смилостивиться:
– Ладно уж, пусть будет окорок. А то у меня, если честно, за последние пять дней кроме чёртовой земляники и малины, маковой росинки во рту не было!
Глядя, как крепкие белые, хоть и мелковатые, зубы расправляются с добрым куском копчённого окорока, Конан подумал, что хотя бы в этой части его странная противница не соврала – проголодалась она явно капитально. Следовательно, его мысль о том, что в её крохотную суму просто не поместилось достаточно много продуктов, правильна. Значит, вероятней всего, она прибыла сюда не следуя за ним, а вполне самостоятельно. И ждала. Может, когда он «разберётся» с псами-стражами, да расчистит путь к Храму? Но… Откуда тогда знала про его прибытие?.. Вопросов к даме у него накопилось много.
Но он благочинно помалкивал, давая ей насытиться, и даже не глядя на неё, оттачивая на маленьком брусочке лезвие одного из своих кинжалов.
Но вот с завтраком и покончено. Девушка облизнулась:
– Отлично, чтоб мне лопнуть! Небось, досталось от стражей в наследство?