— Они с Амальриком пили это вино? — спросил канцлер.
— Не знаю, — ответил капитан гвардии, — дверь была закрыта.
— С кем-либо из вас принц употреблял это вино? — Ниниб обвел глазами капитанов наемников. Все отрицательно покачали головами.
— Что ж, — сказал канцлер, — тело принца я заберу с собой в Хоршемиш, чтобы похоронить его с подобающими почестями. Бутылку и кубки возьму тоже, их надо тщательно исследовать.
— А как быть нам? — зашумели капитаны. — Принц задолжал нам жалованье за полгода.
Канцлер склонил голову.
— Я вам сочувствую, — без тени насмешки сказал он. — Понимаю, наемники воюют за деньги, а сражались вы хорошо. Вы можете обратиться к королю с этим вопросом. Хотя не думаю, что он станет платить жалованье людям, воевавшим с ним.
Среди капитанов пробежал ропот, который быстро стих. Действительно, трудно было представить, что известный своей прижимистостью Страбонус станет платить жалованье тем, кто участвовал в мятеже против него. Они молча вышли из кабинета и покинули дворец принца, отправившись к своим людям, чтобы объяснить, в какой нелепой ситуации все они оказались.
Тсотха Ланти, наблюдавший в своем хрустальном шаре за событиями, произошедшими в Хроше, с досадой подумал:
— Все же настырный тип этот Ниниб! Только ничего у него не выйдет, яд в вине уже давно разложился на воздухе. Любой лекарь скажет, что у принца просто остановилось сердце.
Он отошел от стола и стал прохаживаться по комнате, размышляя о том, как теперь завлечь в свои сети Пелиаса. Он давно установил за ним слежку и знал, что тот уезжал в Кхитай, но несколько дней назад возвратился в Хоршемиш и находится в своем особняке. С помощью хрустального шара он иногда наблюдал за магом, но старался делать это не часто, так как Пелиас мог уловить искажения магического поля и понять, что за ним следят. Тсотха Ланти знал, что силой захватить мага нечего и думать, но у Пелиаса были две слабости: красивые женщины и хорошее вино. Спиртное он употреблял не часто, но, если уж пил, то мог опьянеть до потери памяти. Постепенно у Тсотха Ланти созрел план, как ему расправиться с Пелиасом и он приступил к его выполнению.
Среди придворных дам принца Амальрика была красавица брюнетка по имени Аталия. Эта тридцатилетняя дама с тяжелой гривой густых темных волос, спадавшими тугими локонами на ее алебастровые плечи, выглядела лет на пять-семь моложе и каждым своим движением излучала откровенную чувственность. Потрясающие формы ее шикарного тела будили в мужчинах непреодолимую страсть и не было среди них никого, кто бы мог устоять перед ее обольстительными чарами. Для реализации замысла Тсотха Ланти она подходила, как нельзя лучше, поэтому он остановил свой выбор на ней. Позвонив в серебряный колокольчик, лежавший на столе, он распорядился одному из своих прислужников разыскать Аталию и привести ее в Багряную Цитадель. Когда испуганная неожиданным вызовом к верховному магу, Аталия появилась в его кабинете, Тсотха Ланти подробно объяснил ей, что от нее требуется.
— Проблема в том, — инструктировал он ее, — что Пелиас не покидает своего особняка и просто так к нему не проникнуть. Тебе придется хорошо подумать, каким образом оказаться внутри его дома и напоить до бесчувствия. Но имей в виду, второй попытки у тебя может не быть, Пелиас умен, хитер и очень проницателен.
Ближе к вечеру, когда канцлер со своим эскортом отправился в Хоршемиш, увозя тело принца Адада в столицу, недовольные наемники собрались на стихийный митинг на центральной площади Хроша, требуя от своих командиров внятного ответа, что делать дальше. Слышались крики, что надо расходиться и поступить на службу в другие государства, были и те, кто предлагал потребовать от Страбонуса платы обещанной Ададом, кто-то кричал, что надо разграбить Хрош и возместить свои убытки за счет горожан. Когда толпа наемников постепенно успокоилась, на импровизированную трибуну из нескольких каменных глыб поднялся Конан. Крики постепенно стихли, киммериец пользовался среди наемников большим авторитетом.
— Слушайте меня, псы войны! — проревел он. — Нас здесь почти пять тысяч отважных солдат удачи, это целая армия. Не припомню, чтобы столько наемников собиралось вместе под одним знаменем. Нам незачем ждать от кого-то жалкой подачки и выпрашивать милости у сильных мира сего. Все, что нам нужно, мы можем добыть своими мечами!
Он обнажил меч и сделал им несколько взмахов над головой. Наемники ответили одобрительным ревом и тоже обнажили мечи.