— Да Нергал с ним, с этим Амурасом! — сердито рявкнул киммериец. — Почему Йилдиз мирится со всем этим и смотрит на грабеж купцов сквозь пальцы?
— Конечно, это трудно объяснить, — согласился Октай и скулы заиграли на щеках его медного цвета лица. — Но Туран сейчас переживает не лучшие времена, возможно, Йилдиз просто не может оказать помощь Шах Амурасу. В любом случае отсюда нам пора уходить к Ильбарсу, а там мы будем в безопасности.
Капитаны кивнули, соглашаясь с туранцем.
— Ты меня не убедил, — по-прежнему хмурясь, сказал Конан, — но раз вы все так считаете, будь по-вашему. Только мы прямо сейчас снимаемся с этого места и уходим к Ильбарсу. Здесь нам делать больше нечего. Золота, что мы уже имеем в седельных сумах всем Вольным Клинкам хватит до конца жизни. Но, чтобы им воспользоваться, нам необходимо добраться к Запорожке. И чем быстрее, тем лучше. Золото нужно живым, мертвым оно ни к чему.
Не прошло и часа, как полки Вольных Клинков покинули гостеприимный берег Акита, где им все это время сопутствовала удача, и уже через лигу оказались на краю пустыни, которая тянулась отсюда до самого Иранистана. Они уходили один за другим в юго-восточном направлении, но было понятно, что до наступления ночи им к Ильбарсу не добраться. Солнце уже поднялось к зениту и его пылающие лучи раскалили песок настолько, что в нем можно было свободно запекать птичьи яйца.
Все, кто был запаслив, достали из седельных сумок куски белой материи, чтобы прикрыть шлемы и доспехи от палящих солнечных лучей, но это помогало мало, а у многих вообще никакой материи с собой не было.
— На ночлег остановимся прямо в пустыне, — распорядился Конан, — корм и вода для коней у нас есть. С наступлением темноты похолодает, станет легче. Костров не разжигать, перекусим всухомятку. В любом случае завтра к полудню выйдем к Ильбарсу, там и отдохнем.
Они продвинулись вглубь пустыни почти на шесть лиг, когда начало темнеть. На темном бархате неба засияли первые россыпи звезд, повеяло прохладой. Двигаться стало легче. Еще через лигу полки остановились на ночлег. Многие всадники так и оставались дремать в седлах, лишь напоили лошадей и привязали им к мордам торбы с ячменем. Туранцы устроились удобнее, расседлали лошадей и, подстелив попоны, улеглись спать прямо на горячий еще песок, подложив седла под головы. Их примеру последовали и заморийцы Хассека. Не прошло и часа, как все стихло вокруг, слышалось лишь пофыркиванье коней да вдалеке маячили фигуры дозорных.
Конан, хотя и заявил капитанам, что ощущает какую-то опасность, но, скорее, это была непонятная тревога на уровне обостренного чувства интуиции, свойственной его варварской натуре. Но киммериец не умел долго сосредотачиваться на мыслях о том, что ему было непонятно, поэтому, ложась спать, постарался забыть о своей тревоге, а стал думать о том, как им быстрее добраться до Запорожки. У казаков ему приходилось бывать в прежние времена, когда он состоял членом Красного Братства, но дорогу туда через Ильбарские горы он не знал — до устья Запорожки они обычно добирались по морю. Впрочем, решил он, Октаю эти места знакомы, а в случае необходимости можно будет нанять проводника у местных гирканцев. С этими мыслями киммериец незаметно забылся тревожным сном.
Несмотря на то, что ощущение тревоги так до конца его не покинуло и он несколько раз просыпался, прислушиваясь к звукам пустыни, ночь прошла спокойно и с рассветом Вольные Клинки продолжили поход. Несмотря на усиливающуюся жару, кони, чувствуя близкую воду шагали бодро и, когда солнце поднялось к зениту, вдали в мерцающем мареве показалась изумрудная полоса зелени. Это был лес на берегу Ильбарса, местами довольно густой и шириной почти с целую лигу.
Конница растянулась по пустыне. Впереди двигался полк Октая, за ним полки Аларика, Хассека и Расмуса. Полк Конана оказался в арьергарде, что, впрочем его не смущало, так как у Ильбарса они все должны были остановиться, чтобы дать отдых коням после утомительного перехода через пустыню, а пока что отдавать какие-либо команды не было необходимости. Тем более, впереди шли туранцы, которые в командах не нуждались, Октай и сам был опытным командиром.
По мере приближения к Ильбарсу, тревога, не покидавшая Конана со вчерашнего дня понемногу улеглась. Похоже, Октай оказался прав и здесь уже у самой границы Турана им опасаться было нечего.
Но в этот раз они оба ошиблись. Едва полк Октая вышел к Ильбарсу, вдоль которого тянулась широкая лесная полоса, как был атакован, скрывавшейся за деревьями конницей. Зная, что за ним движется Аларик, Октай смело вступил в бой, хотя противник почти вдвое превосходил его численностью. Сражение началось с того, что противники выпустили град стрел, затем их ряды смешались и в ход пошли сабли. Зоркие глаза Октая разглядели предводителя напавших всадников и он догадался, что это сам Шах Амурас. Воины акитского наместника, используя свое численное преимущество, окружили полукольцом всадников Октая, но в это время к месту сражения подоспел Аларик, а за ним Хассек. Ситуация изменилась и Шах Амурас, утратив численное преимущество, подал сигнал к отступлению. Его воины стали стремительно уходить к югу вдоль Ильбарса, пытаясь оторваться от преследующих их Вольных Клинков. Но Октая и его туранцев уже охватил боевой задор, поэтому они устремились за конницей Шах Амураса. Аларик и Хассек поддержали их, гонясь за улепетывющим со всех ног неприятелем. К погоне присоединился и Расмус, а у Конана не оставалось иного выхода, как последовать за ним.