— Ты кто?
— Я Алтантуя! — с гордостью назвала себя девушка..
— Золотой лучик или что-то в этом роде? — неуверенно перевел киммериец это имя, которое ему ни о чем не говорило. Но на дальнейшие расспросы девушка пояснила, что она дочь вождя одного из местных гирканских племен. Она ездила с поручением от отца к вождю соседнего племени, а когда возвращалась назад, ее стали преследовать эти туранцы, непонятно как оказавшиеся в здешних краях.
— Если бы не ты, — сказала она с признательностью, — я бы от них вряд ли сумела бы отбиться.
Пока они беседовали, к ним подошел озабоченный чем-то Тургэн. Он пристально взглянул на Алтантую и, как понял Конан, прочитал ее мысли, так как сказал:
— Я узнал очень важные новости. Туранцы замышляют напасть на мое племя, надо предупредить вождя. Поэтому я вас оставлю тут. Девушка поможет тебе добраться до Запорожки, все равно вам по пути, ей нужно ехать в том же направлении.
Он что-то строго сказал Алтантуе по-гиркански и та послушно кивнула головой.
Кони туранцев стояли там, где их оставили хозяева. Тургэн подошел к ним, ни одна лошадь даже не сделал попытки убежать. Взяв их поводья в руки, он подвел лошадей Конану, сказав:
— Пешком вам идти не придется, теперь у вас будут еще и сменные лошади. Живность в этих местах водится в изобилии, так что без еды не останетесь. А мне пора.
Кивнув Конану и Алтантуе на прощанье, он произнес длинную певучую фразу и неожиданно возникший вихрь подхватил его в свои мягкие объятия. Поднявшись вверх, вихрь умчался на юг, унося с собой Тургэна. Конан вздохнул с облегчением, так как все-таки с недоверием относился к волшебникам, но в то же время его души коснулось чувство сожаления, путешествовать с Тургэном было довольно комфортно.
Девушка, с изумлением наблюдавшая, как вихрь уносил Тургэна, когда он пропал из виду, повернулась к киммерийцу, вопросительно глядя на него.
— Выбирай себе лошадь по душе и отправимся дальше, — хмуро произнес Конан, — солнце клонится к закату, скоро надо будет искать удобное место для ночлега.
Девушка сняла со своего убитого коня седельные сумки, седло и притороченный к нему сагайдак, переседлала одного из коней туранцев и, не касаясь стремян, вспрыгнула ему на спину.
Ни мало не заботясь о вопящих во все горло и стонущих раненых солдатах, Конан вскочил в седло и двинулся вперед. Алтантуя последовала его примеру и, ведя на поводу сменных лошадей, они бодрой рысью поскакали на восток.
Через три лиги Конан все чаще стал приподниматься в стременах, озирая местность, но подходящего места для ночлега не находил. Слева вдали в закатных лучах дневного светила блестела водная гладь Вилайета, справа синели вершины Ильбарских гор, а вокруг простиралась однообразная равнина, на которой болотистые места занимали больше половины местности, хотя попадались и островки сухой почвы. По этим островкам и петляла дорога, по которой они двигались. Поняв что высматривает киммериец, Алтантуя показала рукой куда-то в сторону от дороги и огрела коня плеткой. Вырвавшись вперед, она через пять фарлонгов свернула направо. Конан поскакал за ней, поняв, что девушка знает место, где можно переночевать. Действительно, через тысячу шагов его взгляду открылась глубокая лощина, совершенно не заметная с дороги. По дну ее струился ручей, а вокруг него росли группы деревьев и кустарник. По берегам ручья зеленела трава. Для ночлега это место было очень удобное и знали о нем, по всей видимости, только обитатели здешних мест, такие как Алтантуя. Путнику, прежде не бывавшему здесь, в голову не пришло бы свернуть с дороги напротив этой лощины.
Они спустились вниз и, спешившись, расседлали и стреножили коней, отправив их щипать траву. Выбрав место у деревьев, Конан натаскал туда целую гору сухих веток, а девушка тем временем развела костер с помощью огнива и кремня, которые нашлись в кожаном мешочке у нее на поясе.
Конан присел к огню, подумав, что нужно лечь пораньше спать, но вдруг увидел, что девушка деловито роется в седельных сумках, снятых с коней. Через несколько минут в ее руках появились лепешки, вяленое конское мясо и даже небольшой бурдюк из козьей кожи, плотно затянутый кожаным ремешком. Конан знал, что в таких мешочках обычно хранился айраг — любимый напиток туранцев и гирканцев, взбиваемый из кобыльего молока. Во время службы в армии Йилдиза киммериец привык к айрагу, хотя, конечно, предпочитал пиво. Но сейчас и айраг был весьма кстати.