Погруженный в воспоминания о былом, Конан ранним утром шел по песчаному пляжу, приближаясь к невысоким кустам, росшим у самого берега, когда внезапно увидел там небольшую шлюпку, одну из тех, которые обычно имелись на парусных кораблях. Шлюпка носом застряла в песке, словно с разгона врезалась в берег.
— Откуда она здесь взялась? — удивился он. Еще вчера ее здесь не было, в этом киммериец мог бы поклясться, так как вечером засиделся на берегу до темна, пока небосклон не украсили россыпи звезд. Подойдя к шлюпке, он с удивлением обнаружил, что на ее дне лежит девушка. Густые черные волосы локонами укутывали ее хрупкие алебастровые плечи, закрывая лицо. На ней была короткая белая туника, сбившаяся к середине округлых белоснежных бедер, оставляя открытыми безупречной формы длинные ноги с тонкими щиколотками. Конан подумал, что она без сознания, но девушка скорее спала тревожным прерывистым сном, так как, когда он склонился над ней, откинула пряди волос с лица и взглянула на него широко открытыми черными глазами. Этот взгляд, проникший в самую глубину его сознания, завораживал, манил, околдовывал, лишал воли и рассудка. Не в силах сопротивляться магнетическому воздействию этого чарующего взгляда, Конан, держась за борт шлюпки, опустился на одно колено и, как можно более мягче, спросил:
— Кто ты, прекрасная незнакомка и как здесь оказалась?
Вместо ответа девушка протянула к нему свои лилейные нежные руки и охватила ими Конана за его могучую шею. Внезапно он увидел ее прекрасное лицо и оно как две капли воды было похоже на лицо Белит. В магнетическом взгляде ее прекрасных глаз он прочел безудержное желание и не в силах противостоять своей восставшей плоти, потянулся к ее крепкой налитой груди Ее короткая туника слетела на песок, как и одежда киммерийца, когда они сплелись в горячих и страстных объятиях, сотрясая пустынный пляж яростными криками и стонами.
Спустя два часа, когда внезапно вспыхнувшее дикое желание обоих было удовлетворено, они искупались в море, смывая с себя пот и усталость. Близко рассмотрев девушку, киммериец понял, что сходство с Белит у нее лишь кажущееся, хотя и лицом и округлостями своего тела она действительно напоминала прелестную королеву Черного побережья. После продолжительного купания они накинули на себя свою одежду и Конан понес девушку на руках в крепость, где поместил ее в комнату рядом со своей, оставив там отдыхать. Сам же он отправился на Волчий остров, чтобы выбрать несколько платьев и женских костюмов из причитавшейся ему добычи. Лутай, глядя на его непривычно довольное лицо, только покачал головой, но ничего не сказал. По неписанным законам казацкого товарищества женщины не допускались только на Волчий остров, что же касается вне его пределов, то казаки вольны были иметь сколько угодно женщин и даже заводить семьи.
Возвратясь в крепость, Конан отнес принесенные с собой вещи в комнату незнакомки, стараясь не разбудить ее и, сложив их там, вышел, рассчитывая, что, когда она проснется, то сама разберется, какой из нарядов ей одеть.
Действительно, девушка вышла из своей комнаты, когда солнце уже стояло высоко в зените, одетая в изящный, но скромный дорожный костюм. За обедом, предложенным ей Конаном, она рассказала что зовут ее Кармэла, она дочь наместника одной из восточных провинций Шема. Около года назад, когда Железный легион вторгся в Шем, она оказалась в плену, была продана в Аките на невольничьем рынке правителю Самарры и находилась в услужении у одной из его жен. Но по какой-то причине он решил подарить ее одному из гирканских племенных вождей, куда ее и везли на парусном корабле. Воспользовавшись тем, что особого надзора за ней не было, Кармэла пробралась в одну из шлюпок, висевших на талях у борта парусника, и темной ночью, когда корабль находился недалеко от устья Запорожки, перерезала канаты. В шлюпке было несколько весел, поэтому она сумела выгрести к берегу, а корабль продолжил свой путь, и никто не заметив ее отсутствия.