Подъехав ближе к каменному сооружению, Конан подумал, что Лутай сильно преувеличивал, утверждая, что это развалины бывшего форта. На самом деле форт неплохо сохранился и только самый верхний ряд камней в его массивных гранитных стенах местами обвалился. Но два бастиона со стороны степи и бойницы в стенах были вполне пригодны для обороны. Подобраться к нему было довольно сложно, так как он стоял на обрывистом холме в пятидесяти шагах от берега Запорожки и к нему вела только одна узкая дорога со стороны реки. По обеим ее сторонам были обрывы высотой в два человеческих роста. У самого форта она обрывалась и попасть внутрь можно было только через подъемный мост. Благодаря этому, гарнизон форта из сотни человек мог с успехом обороняться от численно превосходящего противника.
Заметив, как Конан осматривает укрепления форта, Терентий, ехавший рядом, сказал:
— Вот поэтому я отправлял всех, кто спешил нам на помощь, обратно на тот берег, чтобы они занимали оборону там, если гирканцы нападут на наши села. А здесь хватило и сотни казаков, чтобы оборонять форт.
Вспомнив предупреждение Лутая, Конан подозрительно взглянул в глаза Терентию.
— Ты читаешь мои мысли?
— Нет, — ухмыльнулся тот в вислые усы, — я по выражению твоего лица понял, о чем ты думаешь. Говорят, ты сам построил сильную крепость в устье Запорожки?
— Там рельеф местности не настолько удачен, — нехотя буркнул киммериец, немного успокоенный ответом собеседника. — А насколько она сильна покажет время.
При их приближении подъемный мост опустился и прогрохотав копытами коней по его доскам, они въехали внутрь, где спешились и передали поводья коней подбежавшим джурам. Это были юноши, которые по возрасту не могли быть еще приняты в казаки, но пока что использовались в качестве слуг.
Внутри форта Конан увидел несколько деревянных построек, одна из которых оказалась резиденцией Терентия.
Там в просторном зале стоял стол, а возле него несколько грубо сколоченных деревянных кресел. Хозяин кивнул Конану на одно из них, сам расположился в кресле напротив. Появился джура с кувшином и двумя простыми глиняными кубками. Терентий наполнил их вином из кувшина и сделал несколько глотков из своего кубка. Киммериец последовал его примеру.
— Гирканцев нужно догнать и разбить! — твердо заявил Конан. — Иначе они рано или поздно вновь нападут.
Терентий внимательно посмотрел на него, отхлебнул из кубка и ответил:
— Их лагерь в четырех лигах отсюда. Они идут в поход обычно вместе с женами, детьми и всем своим имуществом. Я знаю это место.
— Так чего же мы ждем? — воскликнул гетман, поднимаясь. — Надо немедленно напасть на них!
Терентий покачал головой.
— Экой ты горячий! — неодобрительно произнес он. — Они никуда не денутся. Но их там почти пять тысяч и, если сейчас напасть на них, мы может их и одолеем, но полягут тысячи наших казаков. А отряд гирканцев, который осаждал форт, всего лишь едва десятая часть союза племен. Пролитая кровь всегда вопиет о мщении и месть их будет ужасной.
Почувствовав правоту старого казака, Конан опустился в кресло.
— Каков твой план? — глухо спросил он, сделав глоток из кубка.
— Меня смущает это нападение и непонятное поведение гирканцев, — сказал Терентий. — Они не беспокоили нас уже лет двадцать. Мы выпасали рядом коней, обменивались товарами. Таргудая, который у них сейчас возглавляет союз племен и привел своих воинов сюда, я помню еще совсем мальчишкой. Не нужно устраивать бойню, нам еще с ними жить по соседству и лучше сохранить добрые отношения. А главное выяснить, с чего они вдруг совершили этот непонятный набег. Вот поэтому я предлагаю следующий план…
Выслушав Терентия, Конан недоверчиво хмыкнул, но взгляд черных магнетических глаз старого казака заставил его забыть о своих сомнениях.
— Твой план безумен! — мрачно произнес он. — Но, если ты ручаешься, что все получится, то я согласен.
— Ручаюсь! — улыбнулся в усы Терентий. — Мне еще и не такое удавалось в старые времена.
Когда ночь окутала своим темным покрывалом землю, пятьдесят всадников, отобранных Конаном и Терентием, выехали в степь из казацкого лагеря, уже погрузившегося в сон. Ехали не торопясь, шагом, сохраняя молчание. Часа через три, когда по расчетам Терентия до гирканского становища оставалось меньше одной лиги, все перестроились в колонну по двое и продолжали двигаться как и прежде. Конан, ехавший рядом с Терентием впереди отряда, уже ясно различал фигуры часовых, видимых на фоне догоравших костров. Часть из них были конными, несколько человек пешими. Терентий продолжал двигаться прямо на них и, глянув в его лицо, киммериец поразился его сосредоточенному выражению. Отряд проследовал в нескольких шагах от часовых, но все они неподвижно застыли на месте, словно статуи.