Прошло еще полчаса и вдалеке заклубилась пыль. Показались скачущие во весь опор конные разведчики. Подскакав к Октаю, они поговорили несколько минут и капитан туранцев поднялся на холм.
— Королевское войско уже меньше, чем в лиге отсюда, — сухо доложил он принцу. — Похоже атаковать начнут сходу, так как все уже в доспехах и начинают перестраиваться в боевой порядок.
Адад кивнул. Октай спустился с холма и подскакал к своим людям. В его отряде служили опытные, испытанные в боях наездники, поэтому в инструктажах они не нуждались. Каждый туранец и так знал свой маневр, отработанный годами.
Конан, укрывшийся со своими всадниками в овраге, спешился и подошел ближе к спуску в него, чтобы наблюдать за происходящим на равнине. Как раз параллельно оврагу в тысяче шагах от него двигалось королевское войско, уже перестроившееся для атаки. На флангах скакали всадники в стальной броне и высоких шлемах с султанами. Пехотинцы также были одеты в кирасы, но большей частью кожаные.
— Не случайно Страбонус прославился своей скупостью и прижимистостью, — подумал киммериец, — жадность может выйти ему боком, не хочешь содержать свою армию, будешь содержать чужую.
Конан заметил, что копейщиков в королевском войске нет и это придало ему уверенность в том, что атака его засадного полка будет удачной. Главное было не столкнуться преждевременно в открытом конном бою с королевской кавалерией.
Принц Адад с холма тоже разглядел приближающееся войско своего отца. Легкая грустная улыбка коснулась его губ. Несмотря на сложные отношения со своим родителем, он его любил и никогда бы не поднял мятеж, если бы не стремление изгнать или уничтожить Тсотха Ланти, от которого исходила явная угроза не только королевскому дому, но и всему Кофу.
Войско короля приблизилось к линии лучников на триста шагов и туранцы произвели первый залп. Стреляли они, как всегда метко, поэтому их стрелы уже нашли свои цели в первых рядах пехоты. Несколько десятков пехотинцев свалились на землю, обагрив яркой рубиновой кровью увядшую и пожелтевшую траву. Последовал второй залп. Наблюдавший за стрельбой туранцев принц Адад удивлялся насколько слаженно они действуют, стреляя без команды. Несколько десятков пехотинцев вновь упали, выронив из рук оружие, но в это время королевские арбалетчики, выдвинувшись вперед, открыли ответную стрельбу.
С высоты холма Адад, обладавший острым зрением, рассмотрел знакомую ему фигуру генерала Намтара, одного из военачальников отца, скакавшего на фланге со своей охраной. Этот седоусый военачальник, которому было около пятидесяти лет, считался при дворе толковым полководцем, но Адад знал, что боевого опыта у него было не много, Коф уже давно не участвовал в крупных войнах.
Между тем, дуэль конных лучников и арбалетчиков закончилась не в пользу последних. Туранцы все сплошь в железных кольчугах нанесли им существенный урон и, возможно, выбили бы всех, но к ним самим уже близко подошла вражеская пехота, поэтому, произведя прощальный залп, они развернули коней и поскакали на фланги своего войска, оборачиваясь и стреляя на ходу.
Еще минут через десять войско Намтара вплотную приблизилось к первым рядам пехоты принца. Мечи скрестились с мечами и ударили по кирасам, вызвав на поле боя грохот, словно сотни молотов били со всего размаха по наковальням. Началась грозная сеча, в которой задние ряды атакующих давили на передние, а у передних даже не было возможности замахнуться мечом, чтобы нанести удар. Но вот центр войска принца стал поддаваться, пехотинцы без паники, но шаг за шагом начали отступать перед натиском неприятеля. Осыпаемая градом туранских стрел, пехота Намтара все же рвалась вперед и ее передним рядам удалось продвинуться вглубь строя наемников, продавливая их центр. Воспользовавшись этим, королевская конница понеслась в атаку на фланги пехоты. Навстречу ей ринулась конница наемников, прикрывавшая фланги пехотинцев, но даже вместе с туранцами ее численность не превышала четырех сотен всадников. Началась рубка в конном строю. У туранцев кончились стрелы и они взялись за сабли. Численно превосходя наемников, королевские всадники стали их теснить, но зато перестали атаковать пехоту, центр которой уже прогнулся так, что с вершины холма принц ясно различал налитые кровью лица сражающихся. В образовавшийся котел вклинилась вся королевская армия, оказавшаяся между двумя флангами теснимой ею пехоты наемников.