Оставался иллюминатор, в котором виднелось спокойное море, кремового цвета побережье и несколько пальм, вознесших изумрудные вершины к ясному небу.
На свое счастье Чабела была значительно сильнее, храбрее и мужественнее, чем большинство благородных дам Зингарского дворца. Многим из них и в голову бы не пришло, что сделала через минуту Чабела.
Она открыла иллюминатор и завернула платье за пояс выше колен. Внизу, на расстоянии в несколько морских саженей лениво колыхалась волна.
Чабела спокойно вылезла в иллюминатор, повисла на руках и упала в воду, почти беззвучно, быстро вынырнула, отфыркиваясь и убирая с лица тяжелые черные волосы. Вода была довольно теплая, однако, холоднее горячего воздуха, и она сначала почувствовала себя неуютно. От соленой воды заболели порезы.
Но у Чабелы не было времени наслаждаться морской прохладой. В любую минуту праздно шатающийся по палубе матрос мог заметить ее и поднять тревогу. Над нею с высокого борта корабля блестели иллюминаторы. Выше, над перилами, виднелись мачты и оснастка, слегка качаемые ветром.
Где-то на палубе должен был находиться часовой, но в этот момент у перил никого не было. Если она будет плыть от кормы, то у часового будет меньше шансов заметить ее.
Она плыла долго. Чтобы не быть замеченной, она держалась на спине, держа над водой только лицо. Она плыла параллельно берегу, так чтобы корма заслоняла ее от остального судна. Устав, она отдыхала на воде, слегка двигая руками.
Наконец, корпус корабля удалился настолько, что фигурки людей на нем стали совсем неразличимы. Тогда Чабела повернула к берегу и энергично поплыла.
Дрожа от усталости, она скоро почувствовала под ногами дно и выбралась на желто-серый берег. Она дошла до тенистой пальмы и легла отдохнуть среди зарослей папоротника.
Чабела подумала, что попала из одной беды в другую, потому что никто не знал, какие опасности таились на острове. В конце концов, она опять могла попасть в лапы Зароно. Помолившись Митре, она решила, что все же бежать было значительно лучше, чем остаться на корабле в руках врагов.
Собравшись с силами, она пошла наугад, не зная, какое выбрать направление. Она морщилась, ступая босыми ногами на камни — за последние несколько лет ей выпадало не так уж много случаев гулять босиком. Чабела вздрагивала, когда морской бриз прижимал к телу влажную одежду. Она нетерпеливо сняла платье и, свернув его, привязала поясом на голову. Полуденное солнце, пробивавшееся сквозь пальмовые ветви, бросало отблески на ее оливковую кожу и округлые формы.
Она выжала платье и положила его на папоротник сушиться. Отрезав ножом край плаща, она разделила его на две части и обмотала ими ступни.
Когда ее платье просохло, она отрезала подол до колен. Одевшись, она огляделась, держа в руке нож. Это была не шпага, но все же лучше, чем ничего.
Чабела пересекла прибрежную полосу и джунгли сомкнулись вокруг нее. В ее ноздри ударил приторный запах гниющих растений и тропических цветов. Грубые колючки, остроконечные пальмовые листья и цепкие лианы рвали ее платье и оставляли красные полосы на руках и ногах.
Дальше джунгли постепенно поредели, но ее беспокоила невероятная тишина. Казалось, что ветер не проникал сюда. Сердце ее сжалось.
Она споткнулась о корень и упала. С трудом поднялась и опять упала. В третий раз она поняла, что решимость ее на пределе. Она должна заставить двигаться свое ноющее тело.
Неожиданно на ее пути появилась массивная фигура, темная, с пылающими глазами. Она вскрикнула, отскочила и упала. Фигура рванулась к ней.
Конан задумчиво рассматривал море. «Вестрел» Зароно лежал в бухте.
— Мы можем напасть на него, — сказал он Зелтрану, — и победить оставшуюся малую часть экипажа. Когда Зароно вернется, то увидит, что все дороги отрезаны. Ну, что ты скажешь?
Конан торжествующе улыбнулся помощнику, как будто он уже перескочил на палубу вражеского корабля и перебил огромным тесаком его защитников.
— Нет, капитан, — покачал головой Зелтран. — Мне это не по нраву.
— Почему нет? — пропыхтел Конан. Лобовая атака подходила его варварской натуре, но за долгие годы плавания и приключений на берегу, он научился осторожности. Он знал, что невзрачного маленького зингарца природа наделила кроме храбрости хитростью и практичностью — ему всегда удавалось исполнять свои коварные замыслы.
Зелтран сверкнул маленькими умными черными глазами на Конана.
— Потому, мой капитан, что мы не знаем сколько человек оставил Зароно на борту. Его команда больше нашей, и те, кто остался на борту, могут превосходить нас числом.