И сразу же начинаешь задыхаться – не хватает кислорода, от рези в желудке ужасно кружится голова, и становится страшно – почему такая реакция на знакомые с детства жесты?
- Ты только не молчи, ладно? – шепчет он, зарываясь губами в волосы. – Если что… Не молчи.
Он мог бы сказать, что беспокоится за тебя.
Он мог бы в который раз возмутиться твоим наплевательским отношением к себе.
Он мог бы… Но это было бы лишним. Ты и так все это знаешь.
А вот объятия и тихий шепот – то, по чему ты так истосковался. Для тебя никого не будет ближе – проживи ты хоть тысячу лет на свете. И сейчас ты прекрасно отдаешь себе отчет, что в вашем молчаливом противостоянии виноват прежде всего ты сам. Капризничаешь, упрямишься, злишься, а он… Он не забывает, что он – твой брат. Старший. И так же, как и в детстве, он несет за тебя ответственность.
Мимолетное счастье такое же краткое, как падение капли с влажных небес на землю. Скорость огромная, так что дух захватывает, но не успеваешь оглянуться – и асфальт весь мокрый.
Сашка расцепляет руки, осторожно проводит рукой по твоей щеке – и ту же скрывается за дверью, не говоря ни слова больше.
А ты падаешь на диван, опустошенный, лишенный всех сил.
Плохо, очень плохо.
Перед выступлением нужна собранность, а в последнее время ты напоминаешь разломанного на части робота. Кто бы починил тебя…
Рези в желудке становятся все сильнее. Кажется, что вдох приносит тебе новую боль – сильнее предыдущей. На лбу – испарина, в горле пожар. Сгибаешься, прижимая дрожащую руку к животу, не можешь удержать рвущийся из горла стон.
Короткая передышка – и новый спазм. Пытаешься отдышаться, и в промежутках судорожно копаешься в сумке.
Черт, где же таблетки?!
Даже не слышишь, как тихонько открывается дверь. Кто-то заходит в комнату, но ты не смотришь – какая разница-то? Наверняка Кристина… Или сопроводители…
- Ром… Э-э-э, Кристи улаживает кое-какие моменты, она не подойдет. Может, я помогу, ммм?
Резко вскидываешь голову и встречаешь взгляд зеленых глаз. Таких странных… Никак не удается разгадать.
Жаль, что мы редко видим себя в зеркале такими, каковы мы есть на самом деле.
Юля.
Рука дрожала, когда ты открывала дверь. Раздался скрип. Сразу вспомнила презрительное выражение его лица, когда он увидел скудность обстановки гримерки. Интересно, в каком настроении он сейчас, когда выступление на носу, а организаторы забили на технический райдер, и проблем со звуком хоть пруд пруди…
- Ром…
В его присутствии всегда холодно и неуютно. Ты часто теряешься от безразличного тона и стеклянного взгляда голубых глаз, мямлишь, не знаешь, что сказать, а он только приподнимает брови и молча отворачивается.
А тебе остается злиться за то, что в очередной раз не сумела справиться со своими эмоциями.
Вот Саша – совсем другой. Гораздо более мягкий, терпеливый. Он не уступает младшему в яркости и эпатажности, любит так же беситься и зажигать на сцене, но с улыбкой отходит в сторону, если понимает, что не прав. Рома же будет стоять до последнего.
И что его тюкает сверху – непонятно: ведь он всегда выигрывает.
Вот это вызывает наибольшее удивление и восхищение.
Как он умудряется оставаться сильным и слабым, несгибаемым, жестоким и чувствительным к малейшим изменениям в окружающих?
- …может, я помогу, ммм?
Когда ты прошла в гримерку, то сначала не увидела его. Удивленно огляделась. А потом приметила тонкую, хрупкую фигуру на диване – парень свернулся калачиком, поджимая под себя ноги, держался за живот. Белое как мел лицо, сжатые губы, морщины на переносице…
- Рома?
Он медленно повернулся, и тебе показалось, что каждое движение он совершает через силу.
Какие-то молчаливые барьеры рухнули, когда ты встретилась с ним взглядом – порывисто вздохнула. Закололо в груди.
Не задумываясь, быстро шагнула навстречу. Потом остановилась, в испуге ожидая резкого окрика. Но он молчал, снова опустив голову и время от времени морщась от спазмов.
Не услышав порицания, снова пошла вперед, мимолетно отметив, что никакие слова тебя бы не остановили.
- Что такое? – тихо, полушепотом у самых губ. Опустила прохладную ладонь на лоб и поразилась, до чего его кожа горячая.
Он упрямо дернулся, но ты без труда справилась с его худым телом – развернула к себе за плечи, заставила поднять голову.
- Ты болен. Тебе нужна помощь…
Так близко вы не были еще никогда. И ты бы солгала, если бы сказала, что это тебя ни чуточки не взволновало.
- Тогда помогай… - едва слышно шепнули его губы.