Он сглатывает и продолжает приглушенно:
- Я до сих пор помню, как впервые увидел его… Как он на меня посмотрел… Он для меня был загадкой – со своим молчанием, редкой улыбкой, одержимостью в работе…Я так хотел завоевать его уважение, так старался… Я им восхищался – искренне, верил в то, что он делает… В итоге нашел нечто гораздо большее и значимое, то, на что вообще никогда не мог надеяться… Но он так и остался тайной для меня…
Сашка прерывает его на полуслове:
- Он сразу тебе рассказал?
Парень молчит, только сверлит его сердитым взглядом. А потом неожиданно успокаивается.
- Нет, не сразу, - отворачивается к окну, и теперь ты с трудом распознаешь слова – до того его голос становится невнятным. – Я только догадывался, судя по взглядам, прикосновениям. Ну, всерьез не думал, конечно! Какой нормальный человек будет развивать подобные мысли? Мне-то казалось, вы шутите. Прикалываетесь друг над другом. Ну, это такие шутки…из разряда «братских» - я знаю, о чем говорю, у меня у самого младший брат. А потом… Потом Ромка мне поведал… Ужасный вечер у меня тогда выдался, дружище! Я все никак не мог совместить в мозгах картинки – ты и…он…вместе…любовники… Понимаешь, одно дело, когда ты сжимаешь его в объятиях, целуешь – и думаешь, что эти губы, такие сладкие и жестокие, только твои… А на самом деле, являешься всего лишь подменой… И поцелуи эти украдены. И вообще они не для тебя.
- Не говори так, - выдыхает Саша. Он стоит, прислонившись к стене, и даже в окружающей парней полутьме ты видишь, какое мертвенно-бледное у него лицо. – Не говори… Он тебя любил…
- Любил, - покладисто кивает басист. – Но это не означало, что он не делил свою любовь между нами. Попробуй угадать, какая часть перевешивала?
И снова в комнате молчание… Кажется, что сердце стучит так сильно, так громко, что при желании можно услышать этот стук на другом конце коридора.
Сашка наклоняется к Рыжику, трогает его за плечо и шепчет мягко-мягко:
- Ненавидишь меня?
Глупое смущение – свет искажает линии, и тебе кажется, что брат вот-вот поцелует одногруппника.
- Нет, Воробей… Ненависть – слишком уж пафосное слово. Да и к тому же, все это дела прошлые… Было недоумение, была злость… И ревность! Но ненависти не было никогда. Вот сейчас моя жизнь изменилась – а я все равно не могу избавиться от ощущения его присутствия рядом… Что бы я ни делал, чем бы ни занимался – я поворачиваю голову в ожидании услышать его одобрение. Увидеть его улыбку – родную, только для меня…
В голосе Рыжика столько боли, что у тебя сжимается сердце. Ты не хотел… Ты не хотел вот так…
Но разве у вас был выбор?
- Я считал его своим – думал, что знаю все его мысли и желания, берег и ценил, как никого еще в своей жизни. И закрывал глаза на очевидное: если я смотрел на него - он поворачивал голову в твою сторону. И так всегда. И меня это сводило с ума… Но я готов был терпеть. Я вообще на все что угодно готов был пойти, лишь бы удержать твоего брата рядом с собой. Это и было моей ошибкой.
- Я кое-что скажу тебе, Антон… Силой чувств Ромку не удержишь… Да он и не из тех людей, кто будет принадлежать кому-то одному. Я знаю своего брата – не любовника, а именно брата. Он никому не принадлежит – и никто никогда не удержит его. Даже если он сам этого захочет.
- Но только не ты… Для тебя всегда есть исключение, Воробей. Он ведь и так – твой. Каким бы словом это не называлось – инцестом, любовью, братской привязанностью… Я вышел из игры. Ты – не выйдешь из нее никогда.
И снова – и снова – и снова накатывают непрошенные воспоминания: подростковые шутки, смутные, тщательно скрываемые ото всех желания, страх, смущение… И Сашкина поддержка, его забота. Что самое странное – он принял все, понял тебя тогда, когда ты сам отказывался себя принимать таким, и это при всем при том, что он яростный противник гомосексуальных отношений. Но с тобой рушились все его правила. Вы вообще были ближе, доверяли друг другу, и тебе казалось, что подобных отношений нет ни у кого больше. И были ночи, когда вы подолгу болтали, завернувшись в одеяла, слушая, как за окном завывает ветер, и горячие руки, разминавшие спину после спортивных рекордов в школе, и горькая складочка у губ, когда ты рассказывал об очередной неудаче на любовном фронте. Когда ты перестал смотреть на него, как на брата? Когда ты возвел свою любовь к нему на совершенной новый уровень, и как получилось, что Сашка сам забыл о благоразумии, и ответил тебе взаимностью? Почему, зачем?.. Ведь он старше, благоразумнее, почему он не устоял?.. И наплевать на свои собственные чувства – справился бы, сжился с болью, не в первой… Было ли это ошибкой? Нет, речь не об общественном мнении – тебе всегда было наплевать на то, что скажут люди. Просто не пришлось бы жить ожиданием…И не пришлось бы в последствии закрывать глаза на многочисленные увлечения брата девушками, не пришлось бы улыбаться и делать вид, что доволен жизнью и тебе больше ничего не нужно… Нужно. Нужен брат – единственный человек, с которым тебе хорошо – во всех смыслах слова, с кем не нужно притворяться, от кого нет секретов. Музыка, группа – лишь попытка удержать его рядом с собой. Без твоего участия он наверняка стал бы фотографом – уж куда более успешным и удачливым… И не было бы никаких «случайных» ситуаций, не было бы оправданий, что подобное больше не повториться… Тебе было жаль его – сколько ты себя помнил, он всегда брал ответственность на себя, и даже не подозревал, что многие моменты были тщательно спланированы и подготовлены.