Но помогать Кристине тебе нравилось. Эта атмосфера постоянной гонки со временем, спешка, подготовки к выступлениям закрутила, завертела тебя. За кулисами было все не так красиво и радужно, как в зрительном зале, но оставались азарт и искренняя увлеченность. Пожалуй, все свои душевные силы братья отдавали своей работе. И было удивительно наблюдать, как сдержанный и холодный в обычной жизни Ромка вовсю кокетничает с фанатами со сцены, дурачится, танцует под свои же песни, вытворяет безумные вещи. А Сашке достаточно лишь острого взгляда в толпу, чтобы заставить девушек восхищенно стонать. Он не уступал брату в эпатажности, выступая то без майки, то в килте, и его красивое мускулистое тело приводило в трепет всех исключения.
Они не играли. Это были не маски, и не очередное проявление разносторонне талантливых людей. Братья любили музыку, постоянно гнались за новыми идеями, как бы разнообразить шоу, сделать его неповторимым. Жили на сцене.
Они действительно любили и ценили своих фанатов, и в отличие от большинства групп, уделяли им огромное время, так что тебе казалось, что грани между поклонниками и солистами стираются. У Ромы загорались глаза, и на губах появлялась необыкновенно искренняя улыбка, когда он разговаривал с девушками, парнями, когда он фотографировался с детьми или старенькими бабушками, пришедшими на концерт с внуками. Когда ты наблюдала подобное, тебя сжигали изнутри два совершенно разных чувства – умиление, нежность, и в то же время злость: ну почему он не всегда такой…
Стоило только дверям автобуса захлопнуться, Ромка будто погружался в свой внутренний мир – как улитка прячется в свою ракушку. Деловитость, собранность, сдержанность – в первую очередь, выполнить все дела, разрешить скопившиеся проблемы, подготовится к очередному выступлению – и только тогда можно немного отдохнуть. Он держал бразды правления группой в своих руках, не позволяя никому вмешиваться и нарушать четко установленный распорядок. Все, начиная от дизайна альбома, контрактов, песен, только что сочиненных мелодий, и заканчивая составлением графика концертного тура – было его идеями.
Не зря говорили, что Zipp – группа Воробьева Ромы.
Нельзя не восхищаться таким талантливым человеком, и ты отдавала этому должное, но никогда, никогда не позволяла вырваться своим эмоциям в его присутствии.
Господи…
Это же его голос околдовал тебя когда-то, это его песню «Прощай» ты слушала на ночь, только из-за него ты села в поезд, чтобы хоть раз услышать и увидеть его в реальности.
Ну да… Жизнь быстро обломала тебя, показав, что не бывает идеальных людей.
Не бывает?.. И только из-за того, что ты не смогла завоевать его уважение и симпатию, можно так рассуждать?!
Кусала губы, смотрела в окно – да когда ты наконец начнешься, проклятый дождь… Как же надоело находиться в постоянном напряжении…
Это был какой-то сон: глубокий, нереальный, увязывающий по самое горло. Ты шла вперед – нет, летела вперед – и с такой же безумной скоростью убегала от своего прошлого. Рвала со старыми привязанностями, с мечтами и желаниями, с друзьями. Каждый день ослаблялась, таяла еще одна связь… Скоро и вся жизнь так растает, уйдет в прошлое.
И кто ты сегодня?
А кем ты была всегда?
На этих бесконечных дорогах теряешь самое дорогое – свою душу. И остаешься ни с чем.
В ярком калейдоскопе мелькают лица: ты давно перестала вести им счет, безразлично скользила взглядом, но порой задумывалась: а кто они? Чем живут? И почему они слушают Zipp?
И себе ты тоже задавала вопросы… И не находила ответ.
Очередное утро…
Бессонная ночь не прошла даром – круги под глазами, бледное восковое лицо. Ловила сочувствующие взгляды, слышала шепот: судя по всему, окружающие могли найти этому любое объяснение, кроме правды.
Как сомнамбула, шла вперед – по знакомым переходам, по крутым лестницам: для вас, наконец, заказаны номера в хороших гостиницах, а это значит, что не придется ночью после концерта, делить крошечную душевую и трястись на неудобных, жестких кроватях.
- Сейчас позавтракаем и на саундчек, - голос Ромы доносился как из ваты. – Е-п-р-с-т, а мы хоть в каком городе?
Нормально, так бывает, когда чуть ли не каждый день – новые декорации для хорошо знакомой пьесы.
- Мы в Риге, послезавтра едем в Россию.
- И то хорошо…
Отдельный номер – для тебя, сдвоенный – с двумя спальнями и общим коридором – для Воробьевых. Вслух ничего не было сказано, но внутри рос ядовитый гриб из противоречий и жгучей боли.
Ну почему?..