Главным содержанием гласности, однако, была атака на социалистическое прошлое, которое ещё жило в сознании многих людей и противостояло этой погоне за прибылью. По стране прокатилась чудовищная волна «антисталинизма». Публиковались и продвигались антикоммунисты всех мастей: от псевдолевых взглядов Троцкого и Бухарина до откровенно фашистских вспышек антисемитского движения «Память» или глубоко антидемократических взглядов Александра Солженицына.
Были и буржуазные учёные, в т.ч. Вольфганг Теккенберг из Западной Германии, которые распознавали, что политика Горбачёва не служила массам:
«По мнению Теккенберга, программа реформ Горбачёва направлена прежде всего на мобилизацию интеллигенции, академически образованного слоя, чтобы способствовать сфере услуг и научно-техническим инновациям. В Советском Союзе производство традиционно ценится и оплачивается выше, чем услуги. По словам Теккенберга, от экономических реформ особенно выиграет интеллигенция: за последние годы зарплаты учёных, техников, учителей, врачей и инженеров выросли на 1520%. Кооперативное движение тоже относится прежде всего к сектору услуг. В качестве ответного хода должны быть сокращены привилегии членов партийного аппарата, которые воспринимаются как необоснованные»(Wider die Arbeiter (Против рабочих). «Frankfurter Allgemeine». 18 октября 1989 г.).
Конечно, этот антирабочий курс не мешал Западу продолжать поддержку Горбачёва — наоборот.
Запланированное экономическое проникновение, однако, стало наложением западных структур; результатом являлись резкий рост массовой безработицы и усиление социальной незащищенности и обнищания в странах бывшей советской власти.
В августе 1991 года представители старой бюрократии попытались добиться сохранения своих «тёплых местечек» посредством путча. КПСС оказалась настолько разложившейся, что не смогла проявиться в дни путча; массы, особенно бастующие рабочие, заставили путчистов отступить.
В то же время и Горбачёв потерпел крах: для завершения капиталистической реставрации требовалась не гласность, не перестройка, а открытая пропаганда западного капитализма, как это делал Борис Ельцин. Вместо «реального социализма» сегодня говорят о «демократии», причём право распоряжаться средствами производства по-прежнему крайне антидемократически оставляют за небольшим меньшинством.
Уже в условиях гласности, которая давала больше свободы передвижения по сравнению с полностью ограниченными буржуазно-демократическими правами брежневской эры, советское рабочее движение создавало себе новые профсоюзные и политические организации. Свою силу оно продемонстрировало исторической забастовкой шахтёров в Кузнецком угольном бассейне в Западной Сибири, которая началась 10 июля 1989 года и к которой присоединилось более 100 тыс. рабочих.
Революционные силы также начали организовываться и бороться за разработку марксистско-ленинского анализа советской истории. Так, Нина Андреева, избранная председателем вновь созданной Всесоюзной коммунистической партии большевиков, подчеркнула на учредительном съезде 8 ноября 1991 года:
«Даже специалистам неведома подлинная критика хрущёвско-брежневского оппортунизма китайскими и другими зарубежными коммунистами. Критика, которая сегодня приобретает особое значение, и оценка, которая должна быть пересмотрена в свете современных событий»(Материалы Учредительного съезда Всесоюзной коммунистической партии большевиков. С. 25).
Две стороны воссоединения Германии
В апреле 1987 года член политбюро СЕПГ Курт Хагер выступил с риторическим вопросом, давая понять, что ГДР не нуждается в перестройке советского образа: «Перекрасили бы вы и свою квартиру, когда ваш сосед перекрашивает свою?».
Однако собственная неспособность действовать, политическая и экономическая зависимость от социал-империалистического Советского Союза подорвали народное хозяйство.
Роль западногерманского империализма и населения ГДР
В марте 1990 года Центральный комитет МЛПГ писал:
«В период с 1970 по 1980 годы Советский Союз повысил экспортные цены на сырьё для меньших стран СЭВ в 3,4 раза, и в 16 раз - на топливо. Относительно ГДР, например, с 1974 по 1980 годы цена на тонну нефти была повышена с 18,8 до 65,8 трансфертных рублей. В целом, цены на энергию в торговле СЭВ в период с 1972 по 1985 годы росли в три раза быстрее, чем цены на промышленные товары. В результате одними только повышениями цен Советскому Союзу удалось увеличить максимальную прибыль примерно на $60 млрд. в период 1972-1982 годов»(Wie der Sozialismus verraten wurde (Как был предан социализм). DDR aktuell 2 (ГДР актуально № 2). С. 14-15).