Собственно говоря, это была не палата, а целое специально пристроенное крыло больницы. Сначала большая гостиная, а за ней — спальня. Сейчас дверь была широко распахнута, и через нее то и дело вбегали и выбегали люди, шурша крахмальными халатами, чмокая туфлями на резиновой подошве. Они толкали и тянули громоздкие аппараты на колесах с резиновыми шинами.
Стараются показать, что очень заняты.
Стэнли нарочно стал на самой середине гостиной. Вокруг метались люди, но никто не просил его посторониться. А ведь никто не попросит меня не путаться под ногами. Хоть я и стою на самой дороге.
За его плечом мистер Роберт сказал:
— Старина Стэнли! Я знал, что ты будешь здесь.
Стэнли подумал — он пьян, но где он взял виски?
И сразу же: нет, это страх.
— Верный старина Стэнли, сколько же времени ты у нас?
— С сорок шестого.
— Давно… Ну, наверное, кардиограмма покажет, что у него еще что-нибудь лопнуло… — Он умолк и принялся энергично тереть щеки ладонями. Кожа у него была пятнистая, цвета запущенной штукатурки. — Меня того и гляди вывернет. — Он прошел в дальний угол и посмотрел сквозь протертые до зеркального блеска стекла на стоянку. — В машине есть что-нибудь выпить?
— Мы приехали на «скорой помощи», сэр.
— Сходи-ка в винный магазин и возьми мне бутылку шотландского.
— Скоро десять. Они уже закрыты.
— А, да-да-да. — Мистер Роберт вывел на чистом стекле узор из отпечатков пальцев.
Из спальни вышла мисс Маргарет, и мистер Роберт мгновенно обернулся. Наверное, распознал ее шаги среди всех прочих.
— Как он?
Спокойный взгляд ее карих глаз скользнул по Стэнли, который тотчас вспомнил, что ему надо бы поправить галстук. Затем мягко коснулся Роберта. И сразу же, словно найдя это зрелище неприятным, она посмотрела в глубину вестибюля.
— Он еще с нами, Роберт.
— Слава богу.
Карие глаза опять нехотя обратились на него:
— Пожалуйста, держи себя в руках, Роберт.
— Но послушай, я очень беспокоюсь.
— Мы все беспокоимся.
Рядом с ней остановилась мисс Анна. Стэнли подумал: а ведь они похожи. Когда они стоят вот так, то сразу видно сходство, которого обычно не замечаешь.
— Как он? — спросил Роберт.
— Ты же только что у меня спрашивал, — сказала Маргарет.
— Но что-то могло измениться.
— Нет, Роберт, — сказала Анна, — ничего не изменилось.
Ее лицо было более непроницаемым, более невозмутимым, чем обычно. В отблесках сверкающих стен его безупречный овал казался грубоватым, рот — почти жестким. Широкая прядь седых волос изгибалась круто, как гребень шлема.
— Послушайте, — сказал Роберт, — может, отвезти его на самолете в Новый Орлеан?
— Нет никаких оснований его перевозить, Роберт.
— Я хочу поговорить с этим дураком доктором.
— Роберт, ты сейчас не в том состоянии, — сказала Анна.
— Пойдем-ка. — Маргарет взяла Роберта под руку и увлекла к двери. Удерживая его за локоть, она вывела его наружу.
— Ну вот, — сказала она, — отправляйся домой в карете «скорой помощи».
Тонкая нить ее шутки оборвалась во мраке.
— Ты, кажется, совсем спокойна. — В его голосе уже не было страха, а только угрюмое раздражение.
Она ласково погладила его руку.
— Роберт, поезжай домой.
— Можно подумать, есть ты и есть Анна, а меня вовсе не существует.
— У меня и так хватает забот, — резко сказала Маргарет, отворачиваясь. — Доставь его домой хотя бы силой, — сказала она Стэнли.
Утром, войдя в дом, Стэнли обнаружил в вестибюле возле лестницы разбитую бутылку из-под шотландского виски. Она закатилась под большой пузатый комод, оставив за собой липкий след растворенного паркетного лака.
Мисс Анна взбесится, машинально подумал Стэнли. Паркет был особый — из какого-то знаменитого дома. То ли Джефферсона Дэвиса, то ли Александра Гамильтона, то ли генерала Борегарда. Он подмел стекло, ничего больше трогать не стал и пил кофе на кухне, когда пришла Вера.
— Вот догадайся: что я видела?
— Корову о четырех головах или что-нибудь похлеще?
— Ты знаешь, где сейчас мистер Роберт?
— Наверное, отсыпается наверху.
Вера поглядела на него. В ее ореховых глазах плясали веселые искры.
— А вот и нет.
По небу за широкими окнами кухни мчались рваные облака. Стэнли прищурился на них.
— Вера, помнишь, как мы называли эти тучи, когда были маленькими?
— Конечно, — сказала она. — Епископы.
— Почему?
— Ну, называли, и все.