Богданов натянул на себя кольчугу, нахлобучил шлем, подпоясался ремнем с саблей. Взведенный "ТТ" сунул за пояс. Всадник в блестящих доспехах был близко. Богданов вышел из-за кустов. При его появлении словно вздох прошелестел на том берегу. Всадник остановил коня, приглядываясь, затем поскакал навстречу. Богданов ждал, пока тот приблизится. Стрелять следовало наверняка. Всадник остановил коня в двух шагах от летчика и наклонился, чтоб лучше рассмотреть незнакомца. Рука Богданова, потянувшаяся к "ТТ", замерла. На коне сидела женщина!
Некоторое время всадница в доспехах и Богданов разглядывали друг друга. Женщина была молодой, румянощекой, с алыми пухлыми губами - настоящая красавица. Она смотрела на Богданова с недоверчивой радостью. Затем порывисто бросила повод и соскочила на землю. Стало ясно, что ко всему прочему бог не обидел ее статью.
- Я княжна Евпраксия! - сказала всадница звонким голосом. - А ты?
Рука летчика непроизвольно взлетела к шлему.
- Лейтенант Красной Армии Богданов!
- Богдан! - всплеснула руками княжна. - Наконец-то!
Она шагнула ближе и, прежде чем Богданов успел что-либо предпринять, обняла и поцеловала его. Троекратно, по-русски. Последний поцелуй пришелся в губы, оставив тонкий аромат лесной земляники.
- Это Богдан! - закричала княжна, повернувшись к реке. - Мы нашли!
Ответом был рев сотни глоток. Всадники волной потекли к реке. Многие, избегая толчеи у брода, бросались в воду и плыли, цепляясь за поводья.
"Только б Лисикова не выстрелила!" - испугался Богданов и закричал, обернувшись:
- Не стрелять!
Лисикова не выстрелила.
4.
Жидята давно закончил рассказ и теперь сидел, исподлобья поглядывая на князя. Казимир повернулся к наемнику.
- Конрад?
Капитан пожал плечами.
- Думаешь, колдун? - не отстал князь.
- Колдун может наслать мор, - сказал Конрад, - чарами извести человека, приворожить женщину к мужчине и наоборот. Колдуны вызывают дождь и разгоняют тучи. Сам я такого не видел, но люди говорили. Нам приходилось стоять в оцеплении, когда жгли колдунов. Чаще, это были колдуньи. Говорили: они летали на метлах и совокуплялись с дьяволом. Не заметил, чтоб дьявол им помог - горели они, как обычные люди, и вопили так же. Я не слышал, чтоб колдун убивал людей, пробивая тела. В том нет нужды - добрый арбалет делает это не хуже.
- У Богдана не было арбалета! - вскричал Жидята.
- Зато у людей его были! - невозмутимо продолжил капитан. - Сотника заманили в засаду, это ясно младенцу. Когда всадники оказались на дистанции прицельного выстрела, их убили вместе с лошадьми. Место засады выбрано умно - брод. Конь в воде не может скакать быстро - целиться проще.
- Я не видел никаких арбалетчиков!
- Стояли в лесу, - сказал Конрад. - Кто показывает засаду раньше времени?
- Почему гремело?
- Барабан! Дали знак для стрельбы, затем грохотали, пока всех не убили. Обычное дело.
- Арбалетная стрела пробивает любую бронь, - сказал Казимир, - но не в состоянии пробить человека в доспехах насквозь.
- Если доспех миланской работы. Литовские кольчуги протыкают ножом.
- Мне приходилось стоять под стрелами! - сказал Жидята. - Их всегда видно.
- Арбалетный болт - маленький, его трудно разглядеть. Особенно, когда летит прямо в тебя. К тому же арбалет может стрелять не только болтами, но и пулями: свинцовыми или чугунными. Их при всем желании не заметишь, пока не получишь в лоб, - капитан усмехнулся. - Я понимаю, господин, почему вы спрашиваете. Мне рассказали легенду о Богдане. Ею бредит каждая потомойня города. Если верить их россказням, Богдан прилетит на большой птице. Птица была?
- Не видел! - насупился Жидята.
Конрад ухмыльнулся.
- Полагаешь, Богдан не колдун? - спросил Казимир.
- Может, и не Богдан вовсе, - сказал капитан.
- Почему?
- По предсказанию, от которого потеряли разум все в округе, в том числе и князья, - Конрад сделал ударение на последнем слове, но Казимир будто не заметил, - Богдан - чародей. Летает в небе и поражает врагов громом. Почему он не испепелил сотника и кметов? Почему убегал от них? Почему упал перед засадой? Не потому ль, что боялся угодить под свои стрелы? Ответ прост: тот, кто назвался Богданом, не чародей. Он, несомненно, ловок и хитер, но смертен, как и мы. Смертного я не боюсь.
- Богдан он или нет, - сказал Казимир, - но княжна приведет его с толпами смердов. Прежде они дрожали, теперь осмелеют. Сборск обложат - мышь не проскочит! Я пошлю за подмогой в Венден.
- Почему не в Плесков? - удивился капитан. - Он рядом!
- Довмонт только посмеется. Он посадил меня в Сборске, чтоб я защищал Плесков, а не он меня - от княжон.
"Тем более что раз с нею не справился!" - усмехнулся про себя Конрад.
- До Вендена скакать пять дней, - продолжил Казимир. - Войско братьев к рейзу не готово - собирают к Рождеству Богородицы. Пошлют гонцов по крепостям... Ранее, чем через месяц, не жди. Мы выстоим месяц, Конрад?
- Ни одна осада не длится месяц, - сказал капитан. - В Венден можно не посылать. Если город не захватили через неделю, осаду снимают. Тысячи ртов трудно кормить. Вокруг Сборска еды мало - прошлогодний хлеб кончился, новый еще не поспел. Подвоза нет, денег у княжны нет, веси запустели... Смерды не воины, ждать не умеют. Постоят и разбегутся.
- Они могут взять город приступом!
- Это как? - усмехнулся Конрад.
- Взобраться на стены или выбить ворота!
- Сборск стоит на горе, три стены его высокие и отвесные, - сказал капитан. - Лестницы здесь не поставишь. С четвертой стороны мешает ров и вал. Прорваться внутрь можно через ворота, больше никак. Подход к ним защищают две стены вдоль дороги. Арбалетчики сверху застрелят всех, кто приблизится. Смерды могут стоять в отдалении, вопить, потрясать оружием и посылать нам проклятья, но ворота этим не откроешь. В таких случаях помогает подкуп, но откуда золото у княжны? Две сотни солдат, что есть у меня и Жидяты, для защиты стен достаточно.
- Смердов будет тысяча!
Конрад хмыкнул.
- У княжны Евпраксии, насколько знаю, сотня обученных кметов, остальные - сброд. Мои парни отдубасят их даже в поле. Они это могут! Я не знаю, почему рыцарей-монахов считают лучшими воинами. Их била даже Жмудь! Уроженец земли Швиц стоит трех колбасников, нацепивших белые плащи с крестами. Это латная пехота, князь! Помню, нас атаковала железная конница герцога Миланского. У каждого полный доспех, тяжелое копье и двуручный меч. Они неслись, громыхая, как войско ада. Казалось, нет силы, способной их остановить. Герцог ерзал в седле, предвкушая победу, но мы стали в десять рядов, загородились щитами и уперлись древками в землю. Арбалетчики натянули тетивы и наложили болты с гранеными наконечниками. Миланцев было двое против одного нашего...
- Я помню! - оборвал князь. Наемник пустился в воспоминания. Его звали не за тем. - Обещаешь, что продержимся месяц?
- Хоть полгода!
Князь жестом отпустил капитана. Тот встал и, громыхнув железными подковками, пошел к двери. Ступив в коридор, Конрад услыхал слова Казимира, обращенные к Жидяте:
- Всех жителей города - за стены! Наемник прав - ворота откроет измена...
Казимир говорил по-русски, думая, что капитан не понимает. Рота наемников прибыла в Сборск недавно. Казимир обрадовался ей, как голодный куску хлеба. Князь дотошно расспросил Конрада о достоинствах его алебардщиков, с упоением слушал воспоминания капитана о прошлых битвах, но узнать, говорит ли Конрад по-русски, не удосужился. Нужды в том не было. Князь свободно говорил по-немецки и на других языках, распространенных в землях ордена, впрочем, как и Жидята.
- Трус! - сплюнул Конрад. Выслать людей из города означает увеличить войско врага и создать трудности себе. Кто будет готовить еду воинам, перевязывать им раны, подносить камни и стрелы? Кто накормит коней и подведет их к воротам для вылазки? Разумеется, это могут делать солдаты, но их придется снимать со стен. В критический миг защитников не хватит. Хорош князь, не доверяющий подданным!