Случилось непоправимое. Флотом стал командовать не только ничего не смысливший в его применении генерал, но и вообще плохо образованный с военной точки зрения.
Кондратенко понимал, что меры эти преждевременны, что флот еще способен своими действиями оказать большую помощь крепости. Однако ни Витгефт, ни Ухтомский, ни Лощинский, ни Григорович не пытались перечить Стесселю. Сам же он не чувствовал себя достаточно авторитетным в морском деле человеком, чтобы выступать на столь представительном совещании и высказывать свои соображения по действиям флота.
Вместе с генералом Белым Кондратенко сразу после совещания начал составлять план использования орудий.
Морскую артиллерию, как наиболее мощную, дальнобойную и скорострельную, решили использовать на самых важных участках обороны: фортах № 1, 2, укреплении № 3, батареях Курганной и Большое Орлиное гнездо, на горе Высокая. Учитывалась также хорошая подготовка и слаженность морских расчетов.
События ближайших дней скоро доказали преждевременность этих мероприятий. Армия Оку, высадившись беспрепятственно у Быцзыво и сбивая на пути незначительные заслоны русских, заняла весь перешеек между Цзинчжоуской и Талиенванской бухтами. 26 апреля в крепость пришел последний поезд с боеприпасами, и Артур оказался окончательно отрезанным. Но эти полные побед и радости дни стали черными днями японского флота.
Наблюдатели с береговых батарей и Ляотешаня обратили внимание, что патрулирующие в море японские корабли ходят по одним и тем же местам. Шаблонностью несения блокадной службы и решил воспользоваться командир минного заградителя «Амур» капитан второго ранга Иванов. Он предложил поставить мины там, где проходил обычный курс неприятельских судов.
Несмотря на очевидность такого шага и реальную возможность его осуществления, адмирал Витгефт, а точнее — коллегия флагманов долго не решались утвердить план Иванова, ссылаясь на сложность установки мин ночью. Действительно, устанавливать мины ночью было очень тяжело из-за трудности определения точных координат, а днем рейд внимательно просматривался с японских кораблей. Но Иванов предлагал использовать отвлекающий маневр или ждать тумана. Ни о каком отвлекающем маневре Витгефт не хотел даже думать и согласился на операцию только при достаточно благоприятной погоде.
Наконец, 1 мая на море лег густой туман. Ввиду отсутствия прямой видимости японская эскадра повернула на свою базу к островам Эллиот. Наблюдательные посты с Золотой горы и Ляотешеня доложили об этом, и сразу же из Артура в сопровождении шести миноносцев вышел «Амур». В три часа дня он начал ставить мины. Матросы и офицеры «Амура», сбрасывая в воду одну за другой мины, вспоминали «дедушку» Макарова, своих друзей и знакомых с «Петропавловска» и мелом писали на корпусах имена неотомщенных жертв 31 марта. Минная банка из 50 мин была поставлена весьма удачно, почти поперек обычного курса японских кораблей и достигала около мили в длину.
Утро 2 мая выдалось превосходным. Лишь временами легкие обрывки тумана бродили по морю. В 9 часов утра наблюдательные посты доложили о появлении японской эскадры. Головными шли броненосцы «Хацусе», «Шикошима», «Яшима». В 10 часов утра «Хацусе» первым коснулся мины, и рядом с его бортом поднялся огромный столб воды. Японцы сразу начали менять курс. Но тут под броненосцем «Яшима» раздался взрыв, и он сильно накренился. С береговых батарей и наблюдательных постов в бинокли было хорошо видно, как «Яшима» выровнял крен, но двигаться, очевидно, не мог. Сразу нарушился порядок японской эскадры. Корабли выполняли какие-то суетливые маневры, не решаясь приблизиться к «Яшиме». Продолжалось это более часа, пока поврежденный «Хацусе», то ли уходя из опасного района, то ли идя на помощь «Яшиме», не повернул к застывшему броненосцу. Вдруг над ним возник высокий белый гриб, закрывший судно целиком, и через несколько секунд до берега донесся тяжелый, глухой раскат разрыва.
Гриб медленно вытягивался к небу, расползался и таял. Нос броненосца на мгновение поднялся над водой, и корабль пошел ко дну. Все это, как на картине, повторяло события 31 марта. На японской эскадре началась паника. К месту катастрофы подошли крейсера, все без исключения корабли открыли беспорядочный огонь по плавающим предметам. Теперь уже японцы видели в них подводную лодку. Скоро паника прекратилась, и японская эскадра поспешила уйти.
Витгефт не воспользовался благоприятным случаем, чтобы добить «Яшиму» и попытаться нанести поражение противнику. В море против двух японских броненосцев, один из которых подорван, пяти легких крейсеров, трех канонерок и двух миноносцев могли выйти три броненосца, три крейсера и более шестнадцати миноносцев. Вот когда вспомнили совместное совещание 25 апреля и адмирал Лощинский, и командир «Полтавы» капитан первого ранга Успенский, и вновь назначенный командир «Севастополя» Эссен. Теперь они настаивали на выходе броненосцев и крейсеров, но безуспешно. Более того, в это самое время на флагманском броненосце взвился сигнал «Уволить команду на берег…».
Для японцев же беды этим не кончились. Взятый на буксир «Яшима» так и не дошел до базы, затонул в пути. Через два дня подорвалось на мине и затонуло посыльное судно «Микао». В бухте Кер при тралении мин погиб миноносец № 48. В ночь на 2 мая столкнулись два крейсера «Касуга» и «Иошино». Второй затонул через несколько минут, а первый получил такие повреждения, что не вернулся в строй до конца войны. Затем последовало несколько катастроф. Последовательно в течение трех дней: сел на мель авизо «Тацута», от огня собственной канонерки «Агаки» затонула канонерская лодка «Осима», недалеко от Ляотешаня подорвался на мине и затонул истребитель «Акацуки».
Неприятельский флот значительно ослаб. Стал проявлять нерешительность и излишнюю осторожность адмирал Того. Но командование русской эскадры так и не воспользовалось благоприятной обстановкой. Витгефт по-прежнему разоружал корабли и лишь посылал на постановку мин «Амур».
На море началась беспощадная минная война, унесшая в скором времени еще несколько сотен жизней.
Стали налаживаться дела и на сухопутном фронте. В бухте Кер всего одна рота охотников с двумя полевыми орудиями сорвала японскую десантную операцию. 2 мая было получено донесение, что японцы двигаются двумя колоннами от Саншилипу и по дороге от Быцзыво. С целью оттеснить неприятеля на север был назначен отряд численностью до полка при десяти орудиях. В 14 верстах от цзинчжоуских позиций 3 мая произошел встречный бой. Обе стороны перешли в наступление одновременно. Японцы наступали двумя дивизиями и резервной бригадой, что давало им более чем четырехкратное превосходство. Русским пришлось отступить на исходные позиции. Но эта короткая стычка показала, что, несмотря на превосходство в силах, японцы воюют очень осторожно, придерживаясь старых тактических принципов.
Русские войска почти не понесли потерь и давно отошли к Цзинчжоу, а генерал Оку только 9 мая, убедившись в отсутствии опасности с севера, отдал приказ сосредоточить дивизии в восьми верстах от Цзинчжоу.
Глава 4
НА ПЕРЕДОВЫХ РУБЕЖАХ
Тяжелые потери японского флота, нерешительность генерала Оку и его остановка на перешейке у Цзинчжоу резко подняли настроение в Порт-Артуре. Конечно, было ясно, что задержать японцев у Цзинчжоу надолго трудно, но теперь всякая передышка понималась как подарок судьбы, утраивала силы защитников крепости. Бурлил порт. На стенке Восточного бассейна царило оживление: сотни матросов суетились вокруг снимаемых с поврежденных судов орудий, устанавливали их на стандартные платформы и с дружной «Дубинушкой» волокли; слышались приказания офицеров, уходили команды, уносившие на себе мешки с установочными материалами, кирками, лопатами. По скалистым артурским горам, цепью тянувшимся на протяжении более чем 30-верстной оборонительной линии, нечеловеческими усилиями, вручную были проложены узкоколейки, по которым запряженные в бурлацкие лямки люди тянули тысячепудовые тела орудий и орудийных станков. В воздухе стоял несмолкаемый звон сотен кирок и лопат, долбящих скальный грунт. Работа кипела.