— Хороший, добрый вы человек, Поля. Только послушайте все-таки меня, будьте осторожней, осмотрительней. Это нам положено рисковать и по убеждению, и по долгу службы, а вам — нет, у вас другая задача.
— Спасибо, Василий Васильевич, я и сама поняла, что перебарщиваю. Да ведь оживление на селе чувствую от своей работы. Со мной кланяться люди стали уважительней. Чуть что, идут с вопросом, просят растолковать. В библиотеке стали брать больше книг.
— Это, конечно, приятно. Ну, счастливо вам,— подал руку подполковник.— Буду в ваших краях, загляну.
2
Участники облавы на рассвете одновременно заняли исходные рубежи от Браны до Мервы — лесистое «донышко» подпирала Львовщина, где расположился заслон «ястребков» на случай, если бандиты попытаются просочиться на отсидку в соседнюю область.
В этом глухом уголке было всего два небольших села и множество мелких хуторов, разбросанных в самых неожиданных местах. Киричук с группой чекистов обосновался в селе, заняв ту самую школу, в которой работала Полина Алоева. Сюда предстояло вести задержанных, присылать связных с донесениями.
Ровно в пять утра началось прочесывание местности, Киричук отдавал последние распоряжения лейтенанту Кромскому на ходу:
— Уточняю, сторож МТС Валуй живет не в Соснице, а за речкой на хуторе, ведет замкнутый образ жизни. Есть данные, что он тесно связан с бандитами, имеет схрон.
— Все ясно, товарищ подполковник. Разрешите действовать,— был готов отправиться со своей группой на выполнение задания нетерпеливый Кромский.
— Поделикатней, прошу без нажима,— предупредил Киричук.
Связной принес донесение от майора Тарасова, со вчерашнего вечера заночевавшего у кромки леса,— там углубилась в чащобу банда Кушака. Начальник райотдела писал:
«Ночью взял отставшего от банды Федьку Шуляка — подручного дьяка Хрисанфа, о местонахождении которого он данных не дает. Сообщил лишь: банда Кушака ушла туда, куда он направлялся, рассчитывая нагнать ее, а где она остановится на привал и куда двинется потом, не знает. До рассвета каких-либо передвижений замечено не было. Предполагаю: банда Кушака притаилась в запасном отсиднике, надо принять все меры, чтобы покончить с ней. Конкретно предлагаю: незамедлительно расширить западное крыло облавы от железнодорожного полотна Браны — Стоянов до шоссе на Журавники, что составит в квадрате шесть на шесть километров — туда указал уход банды арестованный Шуляк на утреннем допросе. Перебазируюсь под хутор Садовый с лесной его стороны, беру под контроль край шоссе в указанном квадрате».
Вручив прибывшему посыльному записку, Киричук требовательно добавил:
— Передайте майору Тарасову, чтоб под конвоем прислал сюда арестованного Шуляка.
Пришло известие от майора Весника с восточного крыла облавы: есть контакт с бандитами, отвечают огнем, отходят на рубеж с Львовщиной. И с западного крыла от майора Рожкова поступила точно такая же весть, только бандитская группа здесь пыталась вырваться на северо-запад, вероятно, за железную дорогу, в тот самый лесной квадрат, взять под контроль который решил предусмотрительный Тарасов.
«Никак Рожков гонит Кушака прямо на засаду»,— предположил Василий Васильевич.
Через полчаса двое «ястребков», доставившие на подводе арестованного Шуляка, сообщили, что Тарасовым захвачен тяжело раненный бандит из группы Кушака. Последняя весть вселяла уверенность, что с самой активной и жестокой бандой можно покончить сегодня же.
Подойдя к подводе, Киричук задал Шуляку единственный вопрос:
— Скажите, где ваш покровитель Хрисанф?
— Далеко Хрисанф,— с вызовом произнес двадцатилетний бандит.— Мы всегда за Кушаком тащились. На этот раз отстали далеко. За мной следом шел Хрисанф. Когда схватили меня, не пойму, как он увернулся.
Киричук поверил в сказанное и, поняв, что ни о какой погоне уже и речи быть не может, велел отвести арестованного в подвал.
Мимо школы раза два прошел босоногий мужичок неопределенного возраста. И стоило Василию Васильевичу скрыться за дверьми — проскользнул следом за ним.
— Товарищ начальник энкэвэдэ! — с ходу обратился он.— Смотрю на вас и маюсь: подойдешь — башку опосля оторвут, но и не подойти нельзя.
— Вы что-то сообщить хотите? — остановил словоохотливого мужичка Киричук.— Я слушаю.
— Куда потащились ваши сквозь лес, как по грибы, когда под носом смотреть надо. Вы потрусите Порфирия Маслака,— и он направился обратно, добавив: — Вы меня не видели, я вам ничего не говорил.