Душевное излияние Угара закончилось уже на квартире Чурина. Стол был накрыт, и Анатолий Яковлевич позвал гостей помыть руки перед ужином.
— Чудно, не верится, с чекистами одним полотенцем утираюсь,— подчеркнуто старательно все делал Угар, выдавая свое желание скрыть нажитую в бегах от людей одичалость. Однако сполоснул лицо и руки без мыла, оставив на белоснежном полотенце темные следы.
Он выглядел уже свежо и привлекательно, Лука Матвеевич Скоба. Правда, плотно облегающий его упитанную фигуру защитного цвета френч с накладными карманами был тесноват и в сравнении с аккуратными гимнастерками чекистов выглядел изрядно поношенным. Да и брюки его, похоже, не помнили утюга.
Вопросительно оглядев накрытый Тамарой Михайловной, женой Анатолия Яковлевича, стол, Угар в упор уставился на хозяина.
— Что? — не понял недоумения Чурин.
— Самогон разве не водится у вас? Душу успокоить бы за полное знакомство,— взял он с тарелки несколько кусочков колбасы и начал жевать, поняв, что выпивки не будет.
— У нас, Лука Матвеевич, закон,— ответил Чурин,— работать со светлой головой.
— Да я и так могу,— со скучным видом продолжал есть Угар.— День у меня сегодня, можно сказать, особенный. Решающий, может быть.
— Приятно слушать,— подхватил оживленно Киричук и спросил: — Вы и теперь не доверяете Зубру? Боитесь встречи с ним?
Угар тряхнул волнистой шевелюрой, выразив отрицание, а на смуглом лице его мелькнуло выражение настороженности.
— Нынче не знаешь, кого больше бояться,— уклонился он от ответа.
— Ну а все же, Лука Матвеевич? — настоял на ответе Киричук и посоветовал: — Не обходите острые углы. Сгладить и выпрямить их мы сможем теперь вместе. Я, например, порекомендовал бы вам ладить с Зубром и встретиться с ним непременно.
— А если он меня удавит? Заманит и... Нет, не пойду к Зубру. Он крутнет своей махалкой с кривым ножичком,— резко всплеснул рукой возле шеи Угар.
— Не преувеличивайте, Лука Матвеевич,— прервал Киричук.— Вы же не трус. К чему ложное впечатление о себе создавать? — Он придвинул вилку к продолжавшему есть руками гостю.— Не кинется же он с порога на вас. Да и мы не позволим. Дадим надежную защиту — Прока.
— Прока? — повторил Угар.— Кто такой? Я что-то слышал о нем. Вспомнил, ой как вспомнил... мне говорила она...
— Кто она? Куля, наверное? — подсказал не без умысла Киричук.
— Вы знаете Ганну? — распрямился за столом Угар, аж грудь поднялась.— Да, конечно, знаете. Уж не работает ли она с вами? Куля... ваша?
— Ну что вы так сразу нервничаете? — мягким голосом остановил его Киричук.— Нет, Куля к нам никакого отношения не имеет. А Прока она знает. Можете ему доверять, как мне.
— А вы уверены, что я вам доверяю? — прищурившись, бесцеремонно спросил Угар.
— Мы с вами, Лука Матвеевич, никогда целиком не доверимся друг другу,— тоже напрямую, без нажима, ответил Киричук.— А то, что сейчас обоюдно нужны друг другу, тоже верно. И не будем осложнять то, что и само по себе для нас не просто.
— Не будем,— понятливо кивнул Угар, а мелькнувшая на его лице улыбка выдала удовлетворение таким ответом.
— Вот и хорошо. Вам нужно и пора отдохнуть. Завтра, вернее сказать, уже сегодня Анатолий Яковлевич устроит вам поездку в Городок под Ровно. Пару дней вам для начала можно себе позволить пожить обычной человеческой жизнью.
— Может, я в первый же день убегу в лес,— неудачно пошутил Угар, сразу заработав замечание подполковника.
— Нет уж, Лука Матвеевич, давайте без фокусов! Мы не развлекать вас везем в Городок, а чтобы глаза раскрыть одичалому, ничего не знающему о советской жизни человеку. И спокойно поговорить.
— Всех-то вы не просветите таким образом, которые в лесу,— вставил Угар.
— Придет время, просветим, спасибо люди скажут,— понравился Киричуку этот поворот разговора.— Это ведь в ОУН жиденькая установка: обработать, завербовать, скрепить кровью, то есть убить кого-то, чтобы страшился наказания Советской власти.
— Надежная привязка должна быть, а как же иначе,— вытирая ладонью губы, подтвердил Угар.
— Мы же вас не скрепляем кровью,— вклинился в разговор Чурин.
— Думаю, успеете после возвращения из Городка, уверенно ответил ему Угар.
— Вот и ошибаетесь,— возразил Киричук.— Ни сами убивать, ни тем более вас посылать на это мы не собираемся. Однако обезвредить вашего эсбиста Шмеля, чтобы обезопасить жизнь майора Тарасова, мы должны поспешить.
— Прибейте его, Христа ради, моей душе легче станет,— скрестив руки на груди и закатив глаза к потолку, попросил Угар.— Я себе Прока в эсбисты продвину, коли он толковый, надежный мужик, говорите.