— Договорились, Лука Матвеевич,— Киричук подошел вплотную к Угару и добавил: — Я выделяю вам оперативного работника с преогромным риском. Человек он толковый, смелый, как говорится, не подведет и не промахнется. Мы не думаем, чтобы ваша судьба была решена у Зубра. Ему не до вас, как нам известно. А там уж смотрите, везение может быть у каждого, это не криминал. А мы постараемся, чтобы Зубру стало известно о нашем нетерпении поскорее покончить с Кушаком, с Гномом, с Угаром. Так что, Лука Матвеевич, все должно быть хорошо.
— Дай бог! — облегченно ответил тот, перекрестившись. Потом с неподдельной искренностью спросил: — Какому же я теперь богу-то молюсь?
12
Первоавгустовская гроза прошла стороной, едва зацепив Луцк. Свежее рассветное утро встало над городом.
В этот ранний час подполковник Киричук с капитаном Чуриным уже приехал домой и укладывался отдыхать. А за прошедший час их подопечный Угар тоже успел далеко уйти от хаты сестры своей Моти к хуторку возле березовой рощи и уже подходил к желанному его душе дому Ганны Кули, которую он, пожалуй, сейчас хотел видеть больше всего на свете.
А в Смолигове насквозь промок под ливнем лейтенант Проскура, последнюю ночку карауля «гостей» Помирчего у хаты тетки Ядвиги, не пожелав укрыться со своими помощниками в сенях.
Были па ногах и все трое Сорочинских. Мария одиноко сидела за столом в полумраке комнаты с разламывающейся от дум и бессонницы головой. В это время муж ее Микола, непривычный к схрону, тоже сидел, согнувшись на лежаке, в горькой безысходности думая о том, что он больше не увидит ни жену, ни дома.
Промокшим и продрогшим встретил рассветный час Петр Сорочинский, Сорока, удачно добравшийся до света в Боголюбы и не слишком приветливо встреченный дерганно-нервным братом Кушака Игнатом Шульгой. Последний чуть было не повязал Сороку и не допросил с удавкой, не вспомни тот данный ему для такого случая лично Зубром цифровой пароль.
Игнат после проверки сразу с вопросом к Сороке: не слыхал ли чего о Кушаке и Хрисанфе, о родиче Федьке Шуляке — слухи недобрые пошли в Боголюбах. Считал, наверное, что если пришелец из Луцка, то и новости у него должны быть обширные. Но откуда Сороке было знать, что Федька Шуляк спит в эту минуту в камере предварительного заключения, а его родич и покровитель Хрисанф извелся весь от злости в одиночке, не подозревая, что его подручный находится по соседству за стеной.
Пожалуй, спокойнее и уютнее всех чувствовал себя в это рассветное утро Антон Тимофеевич Сухарь, определившийся, наконец, на свой постой и получивший возможность без пригляда за собой выспаться в мягкой постели, отведенной ему, Цыгану, в доме, из окна которого видны просторный поселок и чем-то радующее полотно железной дороги.
Поселок именовался станцией Жвирка.
Допрос Марии Сорочинской должен был начаться в десять утра. Потому Киричук решил, не заходя в управление, прямиком из дома направиться в горотдел милиции.
Василий Васильевич успел после поездки к сестре Угара хорошо выспаться и сейчас бодро шагал к зданию, в котором ему до сегодняшнего дня еще не доводилось бывать.
Увидев идущего навстречу майора Весника, замедлил шаг.
— Куда это мы мимо нашего крыльца? — подал руку Киричук.
— Перекусить иду, со вчерашнего дня дома не был.
— Что случилось?
— Ничего особенного, все обычное. Данные передал для оперативной сводки. А задержался еще из-за дамы, интересующей нас. Вы на ее допрос собрались?
— Да, пятнадцать минут у меня еще,— взглянул на часы Василий Васильевич.
— Действительно, как артистка на фотографии,— многозначительно произнес Весник.— И фамилия у нее знаете какая? Со-ро-чинская!
— Молочница Сорочинская?! — не понял Киричук.— При чем тут Артистка?
— А при том, Василий Васильевич, прошу прощения, что не сразу доложил. Молочница, торговка с базара и Артистка — это одно лицо: Сорочинская Мария Опанасовпа.
— Неужели?! Где фотография?
— У меня в сейфе.
— Идемте в управление. Дайте материалы и фотографию,— распорядился Василий Васильевич, на ходу спросив: — Что там еще по Артистке?
— С вечера до утра из хаты не выходила, утром подоила корову, заперла дом, сарай. Отправила буренку с соседским мальчишкой на выпас, потом сбегала к табачному киоску, задержалась недолго, купила коробку спичек и удалилась. Заглянула в два магазина, в столовую, там шмыгнула на кухню, с кем встречалась, не установлено, и пошла на площадь, села на лавочку возле горотдела милиции. Возникает вопрос...