Вопрос. Расскажите о ваших отношениях с братом мужа Петром Сорочинским.
Ответ. Отношения мои с ним были натянутые, как и у мужа.
Вопрос. Когда вы с ним последний раз виделись?
Ответ. Недели две назад после больницы, о его болезни мы даже не знали, виделись редко.
Вопрос. Где сейчас находится Петр Сорочинский?
Ответ. Этого я не знаю.
Вопрос. Есть ли среди ваших знакомых Варя Грач?
Ответ. Да, я знала Варю Грач, говорят, ее убили.
Вопрос. От кого вы узнали о ее гибели?
Ответ. Весь город знает, на улице женщины говорят.
Вопрос. Какие у вас были отношения с Варей Грач, когда с ней последний раз виделись?
Ответ. Знакомая. Молоко я ей носила через день.
Вопрос. Была ли у вас дома Варя Грач, и если была, то когда в последний раз?
Ответ. Была по весне, тогда же и договорились, что я ей буду носить молоко, продавать то есть.
Вопрос. У нас есть показания, что Варя Грач была у вас позавчера дома почти за час до гибели. И брат мужа Петр Сорочинский в это время находился там же. Что можете показать по этому поводу?
Ответ. Я плохо себя чувствовала, лежала весь день до прихода мужа. Кто-то к нам заходил вечером, я не видела, муж встретил и скоро проводил. Может быть, это был его брат, я не интересовалась.
Вопрос. Где сейчас ваш муж Николай Сорочинский?
Ответ. Поехал к родичам на село.
Вопрос. Где проживают родичи?
Ответ. У него много родичей. Сначала должен был поехать в Баево.
Вопрос. Знаете ли вы Александра Кухчу, сапожника? И какие у вас с ним отношения?
Ответ. Александра Кухчу я не знаю. Прошу объяснить причину ваших вопросов.
Вопрос. Вы приглашены для выяснения обстоятельств гибели Вари Грач. К ее убийству причастны, как установлено, Александр Кухча и Петр Сорочинский. В показаниях вы фигурируете как соучастница. Скажу точнее, влиятельная соучастница. В этом следствию и надлежит разобраться.
Возбужденный выкрик допрашиваемой:
— Это вранье. Клевета! Как можно?! Кому это надо?!
Вопрос. Подумайте и скажите, кому выгодно вас оклеветать?
Ответ. Не знаю. Возможно, брат мужа, Петр, мстит мне за то, что я его не переношу, гоню. Как-то взял деньги, не отдает. Больше некому. Да, он грозил мне, говорил, что я помню его.
Вопрос. Вы, конечно, не знаете, за что мог убить Петр Сорочинский Варю Грач? Но что думаете об этом?
Ответ. У меня в голове не укладывается.
Вопрос. Разговор какой-нибудь о Варе Грач с Петром Сорочинским у вас раньше был?
Ответ. Нет, такого разговора с ним не было.
Вопрос. Почему вы говорите неправду, утверждая, что Варя Грач не была у вас дома за час до гибели? Из показаний свидетелей видно, что она ушла от вас возбужденная.
Ответ. Нет таких свидетелей. А если есть, то они ошиблись. У меня были хорошие отношения с Варей Грач. Мне очень жаль ее. И пусть не врут, не может быть тут моей вины.
Киричук отложил протокол допроса, подумав: подступиться к ней, Артистке, надежного мосточка пока нет.
Вклинивать же в уголовное дело оуновскую подоплеку убийства Василий Васильевич до поры не хотел.
Появление Проскуры обрадовало подполковника.
— Проходи, садись, Павел Гаврилович. Возвратился Угар?
Проскура закивал головой.
— Явился под утро с настоящим бандитом — новым своим телохранителем. Представил ему меня референтом службы безопасности.
— Виделся Угар с Зубром?
— Да, все благополучно прошло. Очень подходящее для нас поручение дал Зубр Угару. Доверил банде Кушака обеспечить проход с Волыни на Львовщину или наоборот какому-то важному бандеровду.
— Когда отправитесь?
— В ночь уйдем. Угар ждет указаний. Сказал так: «По-моему, Василий Васильевич захочет взять Кушака живым. Есть возможность». И добавил: «Мне это особо зачтется».
14
Трое суток никто не тревожил Антона Тимофеевича Сухаря, если не считать приглашения хозяйки на завтрак, обед и ужин. Влада Львовна была женщиной сдержанной, в расспросы и вообще в разговор без надобности не вступала. Па ее лице не появилось ни приветливости, ни безразличия, как-будто она тут была не хозяйкой, а горничной, присутствие которой гость постоянно чувствовал. Чувствовал он и то, что к таким постояльцам тут привыкли, знали, что они — оуновцы из руководства, иначе бы муж Влады Львовны не сутулился при встрече, здороваясь. Сухарь даже не знал, как зовут этого шустрого, легкого на ногу седого мужчину. И если бы не уважительно мягкое его обращение к жене «Владочка», можно было подумать, что приставлен он к хозяйке курьером. Она же его никак не называла, во всяком случае услышать его имя Антону Тимофеевичу не довелось.