– Но кроме того, имеются вон там и вон там пулевые отверстия, – эксперт ткнул пальцем в стену, – стреляли от двери.
– Нашли что-нибудь кроме этого? – Грязнов вертел в руке три гильзы.
– Нет. Пока ничего. Вот сейчас шкаф взломаем и...
В этот момент дверь шкафа со скрежетом распахнулась и один из оперов, потеряв равновесие, полетел на пол...
Когда отхохотали и отчистились, начали настоящий обыск.
– Два газовых пистолета с распиленными стволами, третий – нетронутый. – Эксперт, как фокусник, помахивал оружием перед глазами понятых. – Коробка с боевыми патронами к пистолету системы «макаров», три коробки с газовыми патронами к пистолету той же марки.
Грязнов тем временем внимательно рассматривал следы от выстрелов на стене.
– Как думаете, откуда стреляли? – спросил он у эксперта.
– Ну, судя по всему, вон оттуда. – Парень кивнул на дверь. – Гильзы нашли вон там на полу, так что если предположить, что это именно те, то стреляли как раз от двери.
– А как давно?
– Не позднее вчерашнего вечера. Если судить по запаху гильзы. К завтрашнему утру скажем точнее.
– Нашли Гарипова! – крикнул кто-то.
Грязнов умоляюще посмотрел на следователя, и тот благосклонно кивнул.
6
Они долго шли быстрыми шагами по длинным и гулким кафельным коридорам больницы. Денис, следователь, двое оперов и длинноногая, с пышным бюстом медсестра в белом халатике, который совсем ничего не прикрывал, а даже скорее наоборот.
– Привезли вчера около половины первого ночи, – бормотала она, стараясь шагать рядом с Денисом, которому казалось, что она явно симпатизирует ему. – Привезли на серой «ауди», машина осталась стоять на стоянке.
– Сколько форм одного слова. – Денис улыбнулся. – «Осталась стоять на стоянке». Богат великий русскому языка!..
– Вова, проверь, – приказал следователь.
– Есть. – Оперативник развернулся и так же быстро зашагал в обратном направлении.
– Кто привез? – Денис галантно подхватил медсестру под ручку. – Документы проверили? С кем они разговаривали?
– Со мной. Я тогда только заступила. – Девица свернула в очередной коридор, увлекая за собой Грязнова. – Ввалилось двое черно...
– Кавказцев?
– Ну да, кавказцев... Сказали, что на улице подобрали раненого и привезли. Ключи от его машины бросили и ушли. Я даже спросить ничего не успела.
– Как они выглядели, описать сможете?
– Ну-у... постараюсь. – Девушка пожала плечами и остановилась у одной из дверей: – Вот его палата.
– И последний вопрос.
– Какой?
Грязнов улыбнулся и многозначительно подмигнул.
– В смысле? – не поняла медсестра. – А-а... – догадалась наконец. – Нет, спасибо, у меня уже есть бойфренд.
– Сами не знаете, что теряете. – Грязнов вздохнул и открыл дверь.
Гарипов лежал на кровати, весь перебинтованный и обвешанный капельницами. Рядом тихонько пикал монитор.
– Он что, без сознания? – тихо спросил Грязнов, глядя на красное от ожогов лицо.
– Ну скажем так – он в полуобморочном состоянии. Потерял слишком много крови, думали, что вообще вряд ли выживет.
– Так что ж вы сразу не сказали? – следователь удивленно посмотрел на медсестру.
– Но вы же не спрашивали, – невинно улыбнулась та.
– Когда его можно будет допросить?
– Не раньше чем через день-два. Пока врач не разрешит.
– Понятно. – Денис снял со спинки кровати историю болезни. – А когда он будет в состоянии передвигаться?
– Это вообще не скоро. – Девушка тоже перестала улыбаться и теперь говорила серьезно. – Два пулевых ранения – одно в грудь, второе в руку. Лицо обожжено. И потом, он слишком слаб. Ничего определенно сказать не могу.
– Понятно. – Грязнов повесил планшет с историей болезни на место.
– Никого к нему не пускать, не давать ни с кем разговаривать, никаких посетителей, никаких звонков, – приказал следователь.
– Как скажете. – Девушка поправила на Гарипове одеяло. – Вернее, как прикажете...
7
– Взрывпакет? – Следователь навис над перепуганным Линьковым, который порывался подняться со стула, но никак не мог. – Ты говоришь, взрывпакет? А два пулевых ранения?
– Какие еще ранения?
– Пу-ле-вые! – прокричал следователь Линькову в самое ухо два раза подряд. – Пу-ле-вые! Откуда?
– А я почем знаю?
– По рублю с полтиной! Где пушка? Я спрашиваю, пушку куда девал?
– В пруд выкинул! – не выдержал Линьков и опять разревелся. – Не виноват я, правда, не виноват.
– Сейчас как... – замахнулся следователь, но Денис остановил его движением руки.
– Так что же, получается, у тебя это все само собой вышло? – Денис достал сигарету. – Мы, конечно, проверили тебя. Двадцатилетний радикально настроенный парубок, состоящий в полуармейской организации профашистского толка...
– Неправда, мы не фашисты! Мы...
– Бабушек через дорогу переводите, конечно! – Денис сурово посмотрел на него. – Так вот, состоя в фашистской организации, ты устроился в пиротехнический цех и сделал себе пушку, так? Давай лучше сразу колись. К тебе поедем, весь дом перевернем. Вот мать обрадуется! Мать у тебя есть?
– Ну мой это был, мой! Сделал себе года два назад.
– С целью?
– Да по банкам я стрелял. В смысле по стеклянным банкам. Выезжал за город и по банкам стрелял.
– Еще оружие есть? – спросил следователь.
Линьков замолчал и опустил голову.
– Уснул, гитлерюгенд? Есть или нет?
– Шмайссер дома на чердаке.
– Боевой?
– Да, боевой.
– А из него по чему стрелять? По посольствам?
Линьков промолчал.
– Ну вот видишь. – Денис хлопнул его по плечу. – Когда сознался, и самому легче стало. Ведь стало?
– Ну...
Денис жестом показал следователю, что парень, дескать, сдался.
– Рассказывай, как на самом деле было, – тут же вступил следователь.
Линьков закурил новую сигарету.
– Я пушку не в цеху держал, а дома, на чердаке. Пока матери не было, забрался и достал. Ваши приехали уже, но они ж в квартиру ломились, а я тихонько по крыше в соседний подъезд перебрался и ушел. Потом, когда на «Мосфильм» пришел, а эти меня дубасить в цеху начали, я пушку выхватил и пальнул несколько раз. Ильяс на пол упал. Остальные двое сначала тоже отскочили, но у меня заклинило.
Денис внимательно слушал.
– Эти двое сначала шуганулись, но как сообразили, что пушку заело, опять на меня поперли. Тогда я взрывпакет, за которым и пришел, кинул в них.
– Дальше мы знаем. Смотри, Линьков. Завтра-послезавтра Гарипов оклемается, и мы его тоже допросим. Вот здорово было бы, если бы он то же самое сказал, как думаешь? А то про бабки какие-то байки рассказываешь...
– Не знаю, чего он вам наговорит. – Линьков сердито пожал плечами. – Я в туалет хочу.
– Сейчас пойдешь. Только еще на один вопрос ответь. Ты Максимова грохнуть хотел или Медведева?
– Никого я не хотел грохать, гражданин следователь... Я и сам не знаю, как это все приключилось.
– Но как-то ведь приключилось. – Грязнов вздохнул. – Ты же за оружие отвечаешь. Вот давай и расскажи, как это могло произойти.
Линьков молча сидел и разглядывал свои длинные грязные ногти.
– Ты говоришь, что от шкафа не отходил, что все время был рядом, так?
– Ну да, так.
– А вот теперь вспомни, кто к оружию кроме тебя вообще на площадке прикасался?
– Никто. Только я и Максимов. А там вообще другой пистолет был.