Предводитель почувствовал, что может потерять свою власть над группой, и громко провозгласил:
– Трусы прячутся во мраке? Любой дурак умеет говорить.
Молодые люди рассмеялись. Предводитель понял, что они снова в его власти. Он уже многих отправил туда, где их ждал конец, и знал: чтобы заставить человека врезаться на грузовике, начиненном динамитом, в здание, надо быть рядом с этим человеком вплоть до того самого момента, когда он садится за баранку. Ему надо непрестанно твердить про райское блаженство. Ему надо помочь накинуть на плечи покрывало, какое надевают правоверные, когда решают отдать жизнь во имя Аллаха, а потом надо поцеловать его – и этим поцелуем доказать, что все правоверные любят его. А потом надо быстро отойти в сторону, как только он нажмет на газ.
Предводитель уже многих, отправил прямой дорогой в рай, и они взяли с собой многих врагов благословенного имама, великого аятоллы.
– Выходи из темноты, ты, трус! – крикнул он снова. – Дай нам на тебя посмотреть. – Его последователи вновь рассмеялись. Он обратился к ним: – Видите, благословенные! Только те, кто несет поцелуй рая на устах и Аллаха в глазах, могут оценить меру мужества в этом мире. Вы непобедимы. Вы одержите верх.
Последователи закивали. В этот момент каждый из них ощущал, что ему не нужен даже жар огня – так переполняла их пламенеющая сила правого дела.
– Я скажу вам, что этот голос вполне мог быть голосом самого Сатаны. И взгляните, насколько он беспомощен. А вспомните, каким грозным он казался вам, когда прозвучал во мраке.
Молодые люди снова закивали.
Предводитель продолжал:
– Мы один сильны в этом мире. Сатана только кажется сильным, но он, как и этот шум в ночи, лишен всякого смысла. Власть Сатаны – это лишь иллюзия, такая же непрочная вещь, как и стремление неверных к миру. Мир есть только в раю. А мир на земле – это победа ислама во всем мире.
– Не-а, я так не думаю.
Голос был тот же, но на этот раз он сопровождался видением. У видения, явившегося в холоде ночи, было бледное тело, высокие скулы и темные глаза. У него были широкие запястья, а из одежды – только майка с короткими рукавами и легкие брюки. Оно не дрожало ни от холода, ни от страха.
Оно заговорило:
– У меня для вас плохие новости, ребятки. Я – реальность, присланная к вам из Америки без наилучших пожеланий.
– Исчезни, видение! – возгласил предводитель.
Римо рассмеялся. Он вышел туда, где свет огня осветил его получше. Все глаза следили за ним. Потом он протянул руку, ухватил одного из иранских фанатиков за подбородок, оттащил его от огня и исчез вместе с ним во мраке ночи.
– Видите, – произнес предводитель. – Видение. А теперь оно исчезло.
Но все услышали негромкий щелчок – словно бы треснула тонкая стеклянная трубка.
– Оно исчезло, – стоял на своем предводитель.
Из мрака ночи по направлению к костру прикатилось, подскакивая, что-то, немногим больше футбольного мяча; оно оставляло за собой темный влажный след. Оно было с волосами.
Молодые люди сначала посмотрели на этот предмет, потом – на предводителя. Они поняли теперь, что это был за треск. Это был треск шейных позвонков. К ним из мрака ночи вернулась голова.
Но в тот момент, когда они посмотрели на предводителя, он вдруг исчез вместе с прошлым видением во мраке ночи.
Римо чувствовал, как его жертва дергается под толстым шерстяным одеялом, и сделал так, чтобы одеяло из средства защиты превратилось в путы, мешающие предводителю двигаться. Он играючи пронес своего спутника мимо часовых, слегка пошлепывая его, – с такой же легкостью, с какой искусный повар раскручивает над головой тесто для пиццы.
Отойдя подальше от костра и от часовых, Римо опустил предводителя на землю.
– Добрый вечер, – вежливо поприветствовал он его. – У меня для вас сообщение. В Белый Дом посторонним вход воспрещен.
– Мы не несем зла американцам. Мы не несем им никакого зла.
– Лгать нехорошо, – укоризненно произнес Римо. – Лгуны лишаются теплой одежды.
Он сорвал с плеч предводителя шерстяное одеяло, а заодно сломал ему руку. Он знал, что рука у парня сломана, потому что теперь тот пытался согреться, орудуя только одной рукой.
– А теперь уясни для себя одно: в Белый Дом – посторонним вход воспрещен. К президенту Соединенных Штатов – посторонним вход воспрещен.
Предводитель кивнул.
– А почему к нему вход воспрещен? – терпеливо спросил Римо.
– Потому что он не Верховный Сатана? – предположил иранец.
– Мне наплевать на то, что происходит под этими тряпками, которые покрывают ваши головы. Называйте его Всеверховнейшим Сатаной, если вам так нравится. Черт побери, можете называть его Бичом Божьим, если вам так хочется. Но уясни для себя одну вещь, и пусть она прочно угнездится у тебя в мозгу. Вы не станете убивать американского президента. Знаешь почему?